Смех Циклопа

– Вы этого не сделаете.

– Исидор, вы не можете мне приказывать. Вы журналист-неудачник. Лучше уходите, пока я не вызвала охрану.

Исидор не двигается с места.

– Через три дня мы найдем убийцу братьев Возняк, орудие и мотив преступления. Мы с Лукрецией уже очень далеко продвинулись в расследовании. Мы приближаемся к его завершению. Вы не хуже меня знаете, что ни один журнал не расследует криминальную версию. Если вы хотите получить настоящий эксклюзив, сенсационное расследование смерти братьев Возняк, вы должны поверить нам.

В комнате воцаряется тишина. Исидор спокойно продолжает.

– Мне известно, что дела журнала не так хороши, чтобы из гордости отказываться от подобной удачи. Я имею в виду, что дирекция может не одобрить ваше слишком «личное» отношение к этому делу.

Он силен. Лучшая защита – это нападение. А нападать он умеет.

Кристиана Тенардье затягивается сигарой, словно ища спасения в никотине. Среди молчавших до этой минуты журналистов поднимается едва слышный ропот.

Исидор, не спуская с Тенардье взгляда, достает лакричный леденец без сахара, медленно разворачивает его и начинает шумно сосать. Она колеблется. Давит сигару в пепельнице.

– Что у вас есть на сегодняшний день?

– За наши услуги мы хотим, во-первых, чтобы мадемуазель Немрод была восстановлена на работе. Во-вторых, нам необходим бюджет для дальнейшего расследования. Мы уже истратили около трех тысяч евро. И в-третьих, прикрытие на случай неприятностей. И еще вы должны заключить с нами договор.

Тенардье снова закуривает. Она взвешивает «за» и «против». Взглядом спрашивает мнения остальных. Флоран Пеллегрини кивает.

– У вас есть три дня. И ни секундой больше.

– Отлично. Пойдемте, Лукреция. Пора приниматься за работу.

Он берет Лукрецию за руку и ведет к выходу из помещения, атмосфера которого ему кажется нездоровой.

– Вы мне не нравитесь, Исидор, – кричит Тенардье. – Мне все в вас не нравится, и походка, и голос, и манеры.

Исидор оборачивается.

– Вы мне тоже не нравитесь, Кристиана.

– Я ни за что не приму вас обратно.

– Я сам никогда не вернусь. Я не люблю ни тюрьмы, ни тюремщиков. С тех пор как я ушел из журнала, я стал нормально спать. Меня больше не мучает совесть.

Среди журналистов чувствуется волнение.

Он нравится мне все больше и больше.

Кристиана Тенардье раздавливает в пепельнице сигару, которую только что закурила. Все подчиненные понимают, что их начальница наконец-то столкнулась с достойным противником. Поскольку лобовая атака отбита, Тенардье пытается зайти с фланга:

– Один вопрос, Исидор. Вы же сами ничего не получите – ни славы, ни денег. Так почему вы помогаете этой девчонке? Понимаю… вы надеетесь с ней переспать, не так ли? Тогда я задам еще один вопрос: зачем вы усложняете себе жизнь, связываясь с такой капризной особой? Вызовите лучше проститутку, с ней проблем не будет. Раз уж мы все про юмор да про юмор, расскажу вам анекдот. Знаете разницу между любовью платной и любовью бескорыстной? Бескорыстная любовь обычно стоит гораздо дороже!

Она смеется своей шутке, подчиненные следуют ее примеру.

Исидор пожимает плечами.

– У нее есть то, чего нет у вас, Кристиана… Она талантливая журналистка.

114

Бездомный стоит над открытым канализационным люком и повторяет:

– Тридцать три, тридцать три, тридцать три…

Прохожий спрашивает:

– Почему вы повторяете «тридцать три»?

Бездомный сталкивает его в люк и начинает бормотать:

– Тридцать четыре, тридцать четыре, тридцать четыре…

Отрывок из скетча Дария Возняка «После меня хоть потоп»

115

Дверь в кабинет, который делят Лукреция и Флоран Пеллегрини, открыта настежь. У каждого на столе большой компьютер, телефон, гора прочитанной почты, гора непрочитанной почты, стопка журналов.

Остальные журналисты все еще находятся под впечатлением от той смелости, с которой Исидор разговаривал с их мучительницей, и наблюдают за ними издали.

Исидор включает компьютер и создает новый файл.

– Итак, война идет между «розовыми громилами» под предводительством Дария Возняка и… – говорит он.

– Это путь тьмы, – уточняет Лукреция.

– …и Великой Ложей Смеха, к которой примкнул Тристан Маньяр.

– Путь света.

– И еще у нас есть третья сила. Грустный клоун, который, как нам сейчас кажется, действует независимо.

– Синий путь. Потому что он раздает синие шкатулки, – предлагает Лукреция. – И я не могу отделаться от ощущения, что мне, несмотря на грим, знакомо это лицо, – тихо добавляет она.