Смех Циклопа

– Выборы состоялись. Самое удивительное, что ему не хватило только одного голоса. Быть может, моего. Перед отъездом он сказал: «Я найду способ получить то, чего мне не дают».

– То есть ваш лучший шутник уже не шутил, – замечает Исидор.

– Мы сами не понимали, что породили монстра.

– Диктаторы типа Фиделя Кастро, Норьеги или Бен Ладена начинали агентами ЦРУ, – напоминает Исидор.

– А Дарт Вейдер был джедаем, прежде чем перешел на сторону темной силы и восстал против тех, кто его воспитал, – добавляет Лукреция.

– Но тогда разрыв еще не произошел. Мы так гордились им, что ничего не видели. Мы прощали ему все, как гениальному избалованному ребенку. Мы продолжали работать на него. Дарий Возняк построил театр, потом открыл «Школу Смеха» – разумеется, при нашей финансовой поддержке, с нашими учителями, опираясь на наш опыт. Мы еще верили, что он, по выражению Стефана Крауца, «наше окно в мир». Его могущество росло. Дарий повелевал толпами, заставлял смеяться стадионы.

– «Берси», «Парк де Пренс», «Стад де Франс»… – вспоминает Лукреция.

– Икар поднялся к солнцу, и его восковые крылья растаяли, – шепчет Исидор.

– Эгоцентризм Дария рос. Он стал вспыльчивым, властным, агрессивным параноиком. Не выносил никакой критики, разучился смеяться над собой. Он теперь вообще не выносил насмешек.

Беатрис кладет обе руки на чемоданчик.

– Мы не хотели замечать очевидного. Мы постоянно находили ему оправдания. Считали все его выходки капризами слишком востребованной звезды.

– Вы не хотели признать, что ошиблись в выборе знаменосца.

– Но в один прекрасный день он ушел из корпорации Стефана Крауца и основал собственную фирму вместе с братом Тадеушем. Так развод стал официальным. Он забыл обо всем, что мы для него сделали. Он забрал у нас все: концепцию школы смеха, идею дуэлей юмористов и турниров «ПЗС», даже розовый цвет одежды членов Великой Ложи Смеха. Он просто-напросто организовал параллельное секретное общество, скопировав все, что узнал от нас, но оставив себе все доходы, которые приносила его популярность.

– Ему не хватало только одного. «Шутки, Которая Убивает», не так ли? Скипетра, без которого король не чувствует себя настоящим королем… – говорит Исидор.

– Да, «Шутки, Которая Убивает», меча Соломона, нашей реликвии, Экскалибура, атрибута истинного короля. Того, что придает смысл нашему существованию. Того, что освящено тысячелетней историей.

– И однажды он вернулся на маяк. «Я найду способ получить то, чего мне не дают». Да?

– С ним было шестеро сообщников. Три брата Возняк и телохранитель со странной внешностью…

Охранник-питбуль.

— Еще девушка и усатый мужчина, – добавляет Беатрис. – Они сказали, что приехали поговорить.

Мы рассердились, поскольку в наше тайное убежище запрещено приводить чужих. Тогда Дарий неожиданно вспылил, как часто с ним случалось в последнее время, и заявил, что он у себя дома и все тут принадлежит ему. Наша охрана уже собиралась вывести их вон, как все они по знаку Дария достали автоматы.

Лицо Беатрис искажается.

– Мы бросились врассыпную. Тристан, которого прикрыли своими телами несколько братьев, бежал первым. «Шутка, Которая Убивает» была у него.

– И в муравейнике в первую очередь спасают королеву и потомство, – шепчет Исидор.

– Некоторым удалось спастись. Многие погибли. Тристан, уносивший «Шутку, Которая Убивает», был уже далеко. Мы мчались со всех ног. Предатель, который зимой 1943 года рассказал нацистам о нашем убежище, многому нас научил. Мы предусмотрели тайный выход из маяка. Мы ушли в море на моторных лодках.

– Но ведь Дарий попытался вас догнать? – спрашивает Лукреция.

– Видимо, он хотел уничтожить всех, чтобы не оставлять свидетелей.

– Священник спрятал вас в подвале часовни Святого Михаила…

– Отец Паскаль Легерн сразу все понял. Чудесный человек.

Беатрис умолкает, словно перед ее глазами встает пережитое.

– Когда мы очутились в подземелье, мы заметили, что с нами нет одного человека. Тристана. Мы поняли, что Дарий схватил его и завладел «Шуткой, Которая Убивает».

Лукреция уже открывает рот, чтобы рассказать, что случилось с Тристаном, но Исидор незаметно наступает ей на ногу.

– Что было дальше? – спрашивает он.

– Мы переждали опасность в подземелье. А потом отец Легерн отвел нас в другое место, где, по его мнению, мы могли оставаться, ничем не рискуя. Ведь маяк мы потеряли навсегда.