– Тристан Маньяр действительно сказал «Я люблю тебя, Беатрис» перед смертью? – спрашивает она.
Исидор отвечает не сразу. Он вытягивает ноги и принимает обычную позу.
– Нет. Но Беатрис нужно было услышать эти слова. Если маленькая ложь может помочь человеку, почему бы и не солгать.
– А что Тристан сказал на самом деле?
– Он пробормотал что-то невнятное. Проблема многих комиков – плохая дикция.
Лукреция неторопливо приглаживает кудри, потом подносит к носу кончики пальцев, чтобы почувствовать запах своих волос.
– Что будем делать?
– Может, прекратим расследование? – предлагает Исидор.
Лукреция так и подскакивает на месте.
Он всегда нарочно выводит меня из себя. Любимый вид спорта. Но в боевых искусствах учат отражать атаки. Не просто защищаться, а использовать силу противника против него самого.
— М-м… почему бы и нет. Это ведь только в романах герои находят убийцу, завладевают сокровищем и под конец бросаются друг к другу в объятия. А в жизни преступник остается безнаказанным, сокровище – ненайденным, а герои спокойно продолжают спать на разных кроватях. Статью я немного приукрашу вымыслом, чтобы читатель поверил, что грядут великие разоблачения. Кстати, в «Современном обозревателе» все так делают.
Поезд проносится мимо маленькой деревушки.
– Да я шучу! Нет, мы дали слово Беатрис. Дело не в Тенардье, а в Великой Ложе Смеха. Мы ее члены, и это налагает на нас определенные обязательства.
– Вы так серьезно все это воспринимаете?
– Напомню вам, что мы едва не погибли. В дуле пистолета у вашего виска была настоящая пуля. Да, я все это воспринимаю совершенно серьезно. Мы найдем Шутку, Которая Убивает.
Он открывает айфон и перечитывает файлы.
– Я не могу вспомнить какую-то деталь относительно грустного клоуна, – бормочет Лукреция. – Я уверена, что мы с ним уже встречались. В его лице есть что-то знакомое, несмотря на красный нос… Что вы предлагаете теперь делать?
– В жизни, как в игре в три камешка, нужно предвидеть ход противника. До сих пор игру вел он. Настала пора перехватить инициативу. Грустный клоун будет теперь отражать наши удары, а не наоборот.
– Да, все это прекрасно, но что конкретно нам предпринять?
За окном мелькают горы, река и другой поезд. Исидор размышляет, перечитывая файлы.
– Итак, что нам о нем известно? Грустный клоун знал Дария, поскольку сказал ему, вручая шкатулку: «Вот то, что ты хотел знать». Они были на «ты».
– Правильно. Что еще?
– Грустный клоун находился в Карнаке во время нападения на маяк и кражи «Шутки, Которая Убивает». Значит, это либо «розовый громила», либо член Великой Ложи Смеха.
– Либо просто житель Карнака.
– Житель Карнака?
– Да. Может быть, священник? – говорит Лукреция. – Отец Легерн.
Пейзаж за окном летит все быстрее, мимо них проносятся атомная электростанция, группа охотников, какой-то замок.
– Но священник не мог напасть на Павла. Он был вместе с членами Великой Ложи Смеха в подземелье.
– Да и в Париже его не было, уж тем более в «Олимпии», – признает Лукреция.
– И фигура у него слишком плотная для грустного клоуна.
Исидор и Лукреция задумываются.
– Рассмотрим версию «розового громилы». Что мы знаем о ночном нападении? – спрашивает Исидор.
– В Карнак приехало шесть человек. Дарий, Тадеуш, Павел. Убийца-питбуль. Этих четверых мы знаем.
– Остается двое. Это точно один из них, – восклицает Исидор.
– И кто?
Исидор перечитывает записи.
– Как вы помните, Беатрис говорила об усатом мужчине и женщине. Женщина, которая отправляется вместе с мужчинами в карательную экспедицию, – это либо профессиональный убийца, либо…
– … очень близкая знакомая одного из членов банды. Вы действительно думаете, что грустный клоун – женщина?
– Почему бы и нет. Грим, парик, большой красный нос – пол определить невозможно.
– Как жаль, что у нас нет очевидца тех событий. Мы заставили бы его пережить сцену заново и…
– Этот очевидец находится внутри нас.
Лукреция не понимает.
– Мы не присутствовали там физически, но это ничего не значит. Наше воображение, интуиция, душа способны подключиться к минуте, записанной во времени и пространстве.
Он окончательно спятил. Склонность к мистике свела его с ума. К тому же его явно сбивает с толку общение с этой странной племянницей, с Кассандрой, которая, по-моему, точно какая-то ненормальная.