1Q84. Книга 2

Опять же, любопытно. Что за странная болезнь? Почему при этой болезни настолько эластичны мышцы? Откуда у него такая сильная воля и такое здоровое тело, способные выдерживать боль, невыносимую для обычного человека? Чем она реально могла бы помочь ему и как на ее терапию отреагирует его организм? Любопытство это было и профессиональным, и личным одновременно. А кроме того, ей еще предстояло убить этого человека — и как можно быстрее смыться. Если закончить работу слишком рано, парочка в соседней комнате заподозрит неладное. Значит, ей нужно провести здесь не меньше часа, как она и объявила заранее.

— Ну вот, полдела сделано, — сообщила Аомамэ. — Вы не могли бы лечь на спину?

Медленно, точно выбравшийся на сушу тюлень, мужчина перевернулся лицом вверх и глубоко вздохнул.

— Боль отступает, — сообщил он. — Никакое лечение до сих пор мне еще так здорово не помогало.

— Ваши мышцы чем-то поражены, — объяснила Аомамэ. — Причин я не знаю, но поражение очень глубокое. Я постараюсь вернуть их в состояние, близкое к норме. Для меня это будет непросто, а для вас — очень больно. Но что смогу, то сделаю. На какое-то время это облегчит ваши страдания. Но причины не устранит. И спустя какое-то время болевая атака повторится снова.

— Знаю, это ничего не решит. Все повторится, и мне будет только хуже. Но я благодарен любому, кто облегчит эту боль — пусть даже и ненадолго. Насколько благодарен, ты себе даже не представляешь. Одно время я подумывал спасаться морфием. Но если принимать такие лекарства постоянно, они разрушают мозг…

— Сейчас я продолжу, — предупредила Аомамэ. — Осторожничать не буду, так что терпите.

— Разумеется, — только и отозвался он.

Она выкинула всякие мысли из головы и продолжила растяжку. Четко следуя инструкциям, вшитым в ее профессиональную память. Какую функцию та или иная мышца выполняет, с какими костями и суставами связана, какими особенностями обладает, насколько чувствительна и так далее. Одну за другой отследить, проверить, размять до последней жилки. С той же дотошностью, с какой пастыри в религиозных сектах выискивают и расковыривают душевные муки овец-прихожан.

Через полчаса оба взмокли и тяжело дышали, как любовники после бурного секса.

— Не хочу преувеличивать, — сказал наконец мужчина, — но у меня такое чувство, будто мои мышцы заменили на новые, как запчасти в автомобиле.

— Сегодня ночью боль еще может вернуться. Как реакция на терапию. Но беспокоиться не стоит, к утру все должно пройти.

Если, конечно, в твоей жизни настанет какое-то утро, добавила она про себя.

Мужчина сел на коврике, скрестил ноги и несколько раз глубоко вздохнул, проверяя ощущения в теле.

— У тебя действительно особый дар, — сказал он с закрытыми глазами.

Вытирая лицо полотенцем, Аомамэ ответила:

— То, что я практикую, ни к дарам, ни к талантам отношения не имеет. Устройство и функции мышц и суставов я изучала в институте. Это элементарные истины, которые я использую на практике. Конечно, за несколько лет приобрела какие-то навыки, разработала свою систему. Но для меня истина — то, что можно увидеть глазами, постичь логикой и подтвердить реальными фактами, вот и все. Хотя, конечно, без боли дело не обходится.

Мужчина открыл глаза и с интересом взглянул на Аомамэ.

— Это ты так считаешь, — сказал он.

— В смысле? — не поняла она.

— Что Истину можно увидеть глазами и подтвердить реальными фактами.

Аомамэ чуть заметно скривила губы.

— Я говорю не о глобальной Истине, а лишь о той, с которой сталкиваюсь за работой. Будь все точно так же с глобальной Истиной, людям было бы гораздо проще жить на свете.

— Да ничего подобного, — усмехнулся мужчина.

— Это почему?

— Большинству людей на свете не нужна истина, которую можно подтвердить. Настоящая истина почти всегда связана с болью, как ты сама и сказала. А людям, за редким исключением, не хочется испытывать боль. Они хотят лишь уютной душевной истории, которая дала бы им почувствовать, будто их жизнь наполнена хоть каким-нибудь смыслом. Вот почему до сих пор процветают религии.

Разминая шею, он несколько раз покрутил головой и продолжил:

— Если история А убедит людей в том, что их жизнь наполнена глубоким смыслом, они назовут ее истиной. А если история Б покажет их жалкими пигмеями, они сочтут ее ложью. Все очень просто. И тех, кто попробует утверждать, что история Б и есть настоящая истина, всегда будут ненавидеть, тайно убивать, а то и организовывать против них совершенно реальные войны. Людям нет никакого дела до фактов, логики и доказательств. Им не хочется признавать, что они жалкие пигмеи. Лишь яростно отрицая этот печальный факт, они еще остаются в здравом уме.