1Q84. Книга 2

— Теоретически — да. Но в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году ты бы до этого не додумалась. Ваша взаимосвязь с ее причинами и следствиями очевидна только в таком перекрученном виде, как здесь и сейчас. И от этого никуда не деться.

Из глаз Аомамэ снова закапали слезы. Она плакала обо всем, что потеряла за все эти годы, и о том, что еще потеряет. Пока не наступил момент, когда слез уже не осталось.

— Ладно, — сказала она. — Ни причин верить, ни доказательств — одни сплошные вопросы. Но, боюсь, придется ваше предложение принять. Я согласна отправить вас на тот свет — мгновенно и без малейшей боли. Но только ради того, чтобы Тэнго остался жить.

— Значит, мы заключаем сделку?

— Да.

— Тогда, вероятнее всего, ты скоро умрешь, — сказал мужчина. — Тебя выследят и накажут. Очень жестоко накажут. Эти люди безумны.

— Мне все равно.

— Потому что у тебя есть любовь?

Аомамэ кивнула.

— Прямо как в песне, — невесело усмехнулся он. — Мир без твоей любви — лишь клоунов карнавал…

— Если я вас убью, Тэнго точно останется жив?

Выдержав долгую паузу, мужчина ответил:

— Да, можешь не сомневаться. Я смогу обеспечить это ценой своей жизни.

— И моей жизни, — добавила Аомамэ.

— Есть вещи, которых иной ценой не обеспечить.

Аомамэ стиснула кулаки.

— А ведь я так хотела, чтобы мы были вместе…

Комнату затопила тяжелая тишина. Даже гром затих на какое-то время.

— Хотел бы тебе помочь, — тихо сказал мужчина. — Честное слово. Но к сожалению, такой событийной ветки не существует. Ни в однолунном, ни в двулунном мире. Ни в каком из возможных сценариев.

— Значит, останься я в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, мы бы с Тэнго никогда больше не пересеклись?

— Да. Скорее всего, так и вспоминали бы друг друга в одиночестве до самой старости.

— Но в тысяча невестьсот восемьдесят четвертом я хотя бы знаю, что могу умереть для того, чтоб он жил?

Ничего не ответив, мужчина глубоко вздохнул.

— Объясните мне одну вещь, — попросила Аомамэ.

— Постараюсь, — ответил он, по-прежнему не отнимая лба от коврика.

— Когда я умру — ради того, чтобы Тэнго жил, — он как-нибудь узнает об этом? Или проживет всю жизнь, так и не поняв, что случилось?

Ее собеседник надолго задумался.

— Это зависит от тебя, — ответил он наконец.

— От меня? — переспросила она. И слегка нахмурилась. — В каком смысле?

— Тебе предстоят нелегкие испытания, А потом ты увидишь, что должно наступить, когда эти испытания закончатся. Ничего больше я тебе сейчас сказать не могу. Никто не знает, что такое смерть, пока не умрет.

Аомамэ взяла полотенце, вытерла пот с лица. Подняла с пола пестик, проверила, в порядке ли игла. И, зажав инструмент в правой руке, снова нащупала нужную точку на шее мужчины. Много времени все это не заняло. Легонько надавила пальцем на точку, проверила, не ошиблась ли. Все в порядке. Несколько раз вздохнула, восстановила пульс и успокоила нервы. Главное — освободить голову от ненужных мыслей. Аомамэ сосредоточилась на мыслях о Тэнго. А ненависть, гнев, сомненья и сожаления заперла на замок. Ошибка недопустима. Нужно сосредоточиться на смерти как таковой. Сфокусироваться на линии, отделяющей свет от тени.

— Итак, позвольте мне закончить работу, — объявила она. — Я должна вычеркнуть вас из этого мира.

— Наконец-то мои страдания прекратятся.

— Все прекратится. И страдания, и Little People, и меняющиеся миры, и теории… и даже любовь.

— И даже любовь, — эхом повторил он. — Да, у меня тоже были люди, которых я очень любил. Заканчивай свою работу. Все-таки ты необычайно талантливый человек. Я это отлично вижу.

— Вы тоже, — отозвалась Аомамэ. Так, словно зачитывала смертный приговор. — Вы тоже очень необычный и талантливый человек. Наверняка где-нибудь существует мир, в котором вас бы не пришлось убивать.

— Такого мира больше нет, — сказал мужчина. И это были его последние слова.

Такого мира больше нет.

Она приставила жало инструмента к той самой точке. Сосредоточилась, рассчитала нужный угол. Занесла правую руку для удара — и затаила дыхание в ожидании сигнала. Ни о чем не думай, велела она себе. Здесь каждый просто выполняет свою работу. Не о чем думать и нечего объяснять. Просто жди сигнала, когда опустить руку. Твердую как камень — и лишенную всякого сострадания.