1Q84. Книга 2

И наконец Тэнго сообразил, что вообще-то лежит в постели навзничь, а Фукаэри, оседлав его, нависает сверху. Его эрекция продолжалась, а гроза все никак не заканчивалась. Еще немного — и от грохота небо разлетится вдребезги, пронеслось у Тэнго в голове. Кто же тогда будет склеивать небосвод по кусочкам?

Я же уснул, вспомнил он. С окаменевшим членом, который так и не расслабился до сих пор. Неужели его эрекция сохранялась и во сне? Или та прекратилась, а эта — уже вторая? Примерно как повторное заседание Кабинета министров, когда на первом не сумели договориться? Сколько же он спал? Впрочем, уже не важно. Главное — сейчас его пенис снова рвется в бой, и успокоить его, похоже, не смогут ни Сонни и Шер, ни трехзначные числа, ни прочие радикалы с интегралами.

— Я-не-против, — сказала Фукаэри. Она приподнялась над Тэнго, чуть раздвинув колени, и ее вагина коснулась головки его пениса. — Когда-твердо-это-не-плохо.

— Я не могу двинуться, — ответил Тэнго.

И это было правдой. Он попытался привстать на локтях, но не вышло. Физически он чувствовал все — и вес ее тела, и твердость своего члена. Однако не мог даже пальцем пошевелить.

— Двигать-ничем-не-нужно, — только и ответила Фукаэри.

— Что значит «не нужно»? Это же мое тело!

Она ничего не ответила. Тэнго больше не был уверен, что его голос вообще звучит. Губы и горло напрягались как полагается, но хорошо ли слышна его речь, он и сам не разбирал. Больше половины того, что он говорил, Фукаэри вроде бы понимала. Но в целом их диалоги напоминали разговор по междугороднему телефону с постоянно прерывающимся сигналом. По крайней мере, Фукаэри словно не слышала того, что ей было не нужно, а разговор все равно продолжала. Тэнго так не умел.

— Волноватъся-тоже-не-нужно, — сказала она и медленно опустилась всем телом вниз. Глаза ее будто вспыхнули странным призрачным сиянием, какого Тэнго в них прежде не замечал.

Как такой огромный и твердый член может поместиться в столь миниатюрном влагалище, Тэнго даже представить себе не мог. Однако не успел опомниться, как его агрегат уже заполнил ее лоно до последнего уголка — легко и без всякого сопротивления. Нанизав себя на Тэнго, Фукаэри ничуть не изменилась лицом. Только дыхание стало немного прерывистым, а грудь едва приметно заколыхалась. В остальном же девушка выглядела так естественно, словно ничего особенного не произошло.

Фукаэри приняла в себя Тэнго до самых глубин, чуть ли не до утробы — и вдруг замерла. Его по-прежнему сковывал паралич, а она, закрыв глаза, застыла над ним, как шпиль громоотвода. Рот слегка приоткрыт, по губам словно пробегает мелкая рябь. Будто в прострации она подыскивает слова, чтобы высказать самое главное, — и ждет, когда же случится то, что ей нужно принять на себя.

Сердце Тэнго зашлось от отчаяния. Вот-вот должно произойти невесть что, а он не управляет ситуацией. Его тело ничего не чувствует. Осязание срабатывает только у члена. Вернее, даже не осязание, а осознание членом того факта, что он, абсолютно крепкий и твердый, находится внутри Фукаэри. Дала бы сперва хоть резинку надеть, забеспокоился Тэнго. А вдруг залетим? Хлопот же не оберешься. Кёко Ясуда была настолько педантична в вопросах контрацепции, что предохраняться вошло у него в привычку.

Изо всех сил Тэнго старался переключиться на что-нибудь другое, но ничего конкретного в голову не приходило. В голове царил хаос, и время как будто встало. Хотя, конечно, остановиться время не может, это противоречит основным законам природы. Скорее всего, оно течет постоянно, хотя и не всегда равномерно. Если сравнивать между собой долгие периоды времени, получится, что в целом оно бежит с одной и той же определенной скоростью. Однако если сопоставить совсем небольшие его отрезки, вполне возможно, скорости окажутся неравны. Ну а в мимолетных кусочках времени даже такие базовые понятия, как причинно-следственный порядок или событийная вероятность, утрачивают всякий смысл.

— Тэнго, — произнесла Фукаэри, впервые назвав его по имени. — Тэн-н-го.

Словно и не звала, а заучивала произношение иностранного слова. С чего это она вдруг зовет меня так, удивился Тэнго. Девушка же наклонилась и поцеловала его. Сначала чуть разомкнутыми губами. Но уже вскоре те раскрылись пошире, и ее мягкий язычок скользнул Тэнго в рот. Этим упрямым язычком она словно пыталась нащупать слова, которые пока не стали словами, но уже таят в себе некий секретный код. И язык Тэнго, хочешь не хочешь, безвольно отдавался ее экспериментам. Так две змейки, проснувшись от зимней спячки и почуяв запах друг друга, вожделенно сплетаются телами в весенней траве.