Гордость и гордыня

— Не уложатся в свой доход! Дорогой мистер Беннет, о чем вы говорите? Ведь у него годовой доход в четыре-пять тысяч, а может, и побольше. — Тут она обернулась к дочери: — Душенька, душенька Джейн, я так счастлива! Уж конечно, я всю ночь глаз не сомкну. Я знала, что таки будет. Я всегда говорила, что рано или поздно, а так должно быть. Я же знала, что ты не напрасно такая красавица! Помню, едва я его увидела, когда он только приехал в Хартфордшир в прошлом году, таки подумала, что быть вам вместе. Ах, такого красавца, как он, нигде не найти!

Уикхем и Лидия были мгновенно забыты. Джейн была ее самой-самой любимой дочерью. В эти минуты остальные для нее просто не существовали.

Ее младшие сестры вскоре начали намекать ей на то, как она должна осчастливить их в будущем. Мэри попросила, чтобы ей разрешили пользоваться недерфилдской библиотекой, а Китти начала уговаривать сестру непременно давать в Недерфилде несколько балов каждую зиму.

Теперь Бингли, разумеется, каждый день бывал в Лонгборне, часто приезжая еще до завтрака и непременно уезжая только после ужина, разве что какой-нибудь варвар-сосед, достойный всяческого осуждения, приглашал его к обеду и он считал, что отказаться было бы неучтиво.

Элизабет теперь редко удавалось поговорить с сестрой. Ведь пока Бингли был у них, Джейн никого, кроме него, не замечала. Однако она оказалась весьма полезной им обоим в часы их разлуки, которых не удавалось избежать. B отсутствие Джейн Бингли не отходил от Элизабет, наслаждаясь разговором о ней, а когда Бингли уезжал, Джейн постоянно искала у нее такого же утешения

— Он сделал меня такой счастливой, — сказала она как-то вечером, — когда сказал, что ничего не знал о том, что прошлой весной я была в Лондоне! Я ведь не верила, что это было возможно.

— Я таки подозревала, — сказала Элизабет. — Но как он это объяснил?

— Конечно, все подстроили его сестры. Им же, бесспорно, не нравилось его знакомство со мной, чему я не удивляюсь: ведь он мог рассчитывать на партию, куда более блестящую во многих отношениях. Но, когда они увидят, как я очень надеюсь, что их брат счастлив со мной, они примирятся с нашим браком, и мы опять будем в добрых отношениях. Хотя, конечно, не в таких, как прежде.

— Я еще никогда не слышала от тебя таких непрощающих слов! — сказала Элизабет. — Умница! Мне будет очень досадно увидеть, как тебя вновь обманула притворная дружба мисс Бингли.

— Поверишь ли, Лиззи, когда он уехал в Лондон в прошлом ноябре, он уже любил меня, и вернуться ему помешало только убеждение в моем полном к нему равнодушии!

— Да, он немножко ошибся, но это делает честь его скромности.

Естественно, это подвигло Джейн на панегирик его непритязательности и тому, как мало он сам ценит свои достоинства.

Элизабет обрадовалась, что он умолчал о вмешательстве своего друга, ведь, хотя сердце Джейн было само великодушие и всепрощение, она знала, что этот поступок неминуемо восстановил бы ее против него.

— Ну конечно же, я самое счастливое существо на свете! — воскликнула Джейн. — Ах, Элизабет, почему я взыскана превыше всех моих сестер? Если бы я увидела столь же счастливой и тебя! Если бы и для тебя был еще один такой человек!

— Если бы ты мне подарила хоть сорок таких, все равно я бы не смогла быть столь же счастливой, как ты. Пока я не получу твоего характера, твоей доброты, я не смогу обрести счастья, подобного твоему. Нет-нет, позволь мне самой о себе позаботиться. И быть может, если фортуна мне улыбнется, я со временем встречу моего мистера Коллинза.

То, что произошло в лонгборнском доме, не могло долго оставаться в тайне. Миссис Беннет взяла на себя привилегию шепнуть эту новость на ушко миссис Филипс, а та, даже не спросив разрешения, сообщила ее по секрету всем своим меритонским соседкам.

Вскоре Беннетов объявили самой счастливой семьей на свете, хотя всего лишь несколько недель назад, после известия о бегстве Лидии, они, по общему мнению, были обречены одним несчастьям.

Глава 56

Как-то утром, примерно через неделю после помолвки Джейн с Бингли, когда они барышни с маменькой сидели в малой столовой, стук колес внезапно привлек их взгляды к окну, и они увидели, что к дому подъезжает дорожная коляска, запряженная четверней. Для визитов час был слишком ранний, а к тому же такого экипажа никто из их соседей не имел. Лошади были почтовыми, а ливрею форейтора, как и коляску, они прежде не видели. Однако кто-то, несомненно, к ним приехал, и Бингли тут же уговорил мисс Беннет избежать стеснительного посещения, отправившись с ним на прогулку в сад. Они тотчас ушли, а оставшиеся продолжали строить догадки, хотя и без малейшего успеха, пока дверь не распахнулась и в нее не вошла леди Кэтрин де Бэр.