Гордость и гордыня

— Что это может означать? — спросила Шарлотта, едва он ушел. — Милая Элиза, он должен быть влюблен в тебя, иначе он никогда бы не пришел к нам так запросто.

Однако, когда Элизабет объяснила, что он больше молчал, Шарлотта, вопреки своим надеждам, была вынуждена признать, что ее догадка маловероятна. И после всяческих предположений им оставалось только прийти к выводу, что он, как было вероятнее всего в это время года, нанес этот визит от скуки, не найдя для себя никаких занятий. Сезон охоты и лисьей травли кончился. B стенах дома были леди Кэтрин, книги и бильярд, но джентльмены не способны проводить все время в четырех стенах. И то ли близость дома священника, то ли приятная прогулка до него, то ли его обитатели явились достаточным соблазном, но с этого дня оба кузена посещали его почти каждый день. Они появлялись в разные часы утра, порой поодиночке, порой вместе, а иногда — сопровождая тетушку. Им всем было ясно, что полковник Фицуильям приходит ради удовольствия, которое ему доставляет их общество, и мысль эта, разумеется, еще более повысила его в их мнении. Элизабет же его видимое восхищение и собственное удовольствие от его общества напомнили о ее недавнем фаворите Джордже Уикхеме. И хотя, сравнивая их, она находила манеры полковника Фицуильяма не столь обворожительными, она признала за ним гораздо большую образованность.

Однако гораздо труднее было понять, почету мистер Дарси их навещал так часто. Не ради их общества, так как обычно он не открывал рта в течение десяти минут, а когда говорил, то, казалось, неохотно, лишь по необходимости, принося приличиям жертву, не доставлявшую ему ни малейшего удовольствия. Миссис Коллинз его не понимала. Полковник Фицуильям порой подшучивал над его неразговорчивостью, a это доказывало, что это не обычное его поведение, чего сама она заметить, разумеется, не могла, почти совсем его не зная. А так как ей хотелось верить, что причина перемены — влюбленность, и влюбленность в ее подругу Элизу, она положила себе узнать, так ли это: внимательно наблюдала за ним и когда они бывали в Розингсе, и когда он приходил к ним, но безуспешно. Бесспорно, он часто смотрел на ее подругу, однако истолковать это можно было по-разному. Его взгляд казался серьезным, упорным, но Шарлотта часто сомневалась, что он прячет восхищение, а иногда даже думала, что его порождает рассеянность. Раза два она говорила Элизабет, что Дарси, возможно, питает к ней нежное чувство, но Элизабет только посмеивалась в ответ. И миссис Коллинз отступала, опасаясь вызвать надежды, которые могли завершиться лишь разочарованием. Ведь она ничуть не сомневалась, что неприязнь ее подруги к Дарси исчезнет, едва она поверит в свою власть над ним.

Строя планы счастья Элизабет, Шарлотта иногда думала, не выйти ли той за полковника Фицуильяма. Он, вне всяких сравнений, был гораздо более приятным человеком, бесспорно, восхищался Элизабет, а его положение в свете не оставляло желать ничего лучшего. Но в противовес всем этим преимуществам мистер Дарси имел в своем распоряжении немало приходов, тогда как у его кузена не могло быть ни единого.

Глава 33

Гуляя по парку, Элизабет не раз нежданно встречала мистера Дарси. Она сердилась на капризы случая, которые приводили его туда, где никто другой никогда не прогуливался, и, чтобы предотвратить дальнейшие встречи, она во время первой позаботилась сообщить ему, что это ее любимые дорожки. Так почему же они встретились там во второй раз? Непонятно! Тем не менее вторая встреча произошла, а за ней и третья. Это казалось злокозненностью или же наложенной на себя епитимьей. Потому что их встречи не ограничивались обычными церемонными фразами, неловкой паузой и расставанием ко взаимному облегчению; нет, он считал необходимым повернуть назад и сопровождать ее. Говорил он мало, но она не особенно утруждала себя тем, чтобы отвечать или слушать. Однако во время их третьей встречи ее удивило, что он задавал странные, не проистекающие друг из друга вопросы: как ей нравится гостить в Хансфорде, про ее любовь к одиноким прогулкам, про ее мнение о супружеском счастье мистера Коллинза и миссис Коллинз. И еще: говоря о Розингсе, о том, что у нее как будто сложилось превратное представление об этом доме, он словно бы предполагал, что, вновь приезжая в Кент, она будет гостить там. Его слова как будто подразумевали именно это. Не думает ли он о полковнике Фицуильяме? Она решила, что его слова, если они означали что-то, клонили в ту сторону. Это ее слегка огорчило, и она была очень рада, оказавшись у калитки в ограде напротив дома мистера Коллинза.