Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 2

Мелькнуло спасительное: как они запрашивают, так и мне бы дальше? До корпусных?

– Есть ли время сговориться с командующими армиями? Но уже настолько не было времени, но уже настолько некогда думать:

– Время не терпит. Дорога каждая минута. И иного исхода нет. Государь колеблется, единогласные мнения Главнокомандующих могут побудить его принять решение, единственно возможное для спасения России и династии.

Иного исхода нет!?. Решение – единственно возможное!?. И – ни минуты для решения! Пот прошибал под кителем и в волоса. И – ещё гнали, хуже:

– …При задержке решения Родзянко не ручается, всё может кончиться гибельной анархией. Надо также иметь в виду, что царскосельский дворец и августейшая семья охраняются восставшими войсками…

Об армейских командующих – не ответила Ставка.

Но – и от Эверта не могла она требовать рявкнуть «так точно»!

– Больше ничего не имею, – отрезал Эверт.

– Имею честь кланяться, – невидимо улыбался Клембовский.

И остался Эверт – с непроглоченной тушей вопроса, – большею тушей, чем был сам.

И – на самое короткое время.

А – повернуть сейчас несколько дивизий и идти из Минска на Могилёв?… Тут совсем недалеко, завтра можно взять Могилёв.

Но – дальше? Но бунт – в Москве. Но если бы в Могилёве был Государь и сказал бы одобрение, – а как же всё одному? Против – всех?

Спрашивать трёх командующих? Горбатовский, Смирнов, Леш?… Разве что время оттянуть, а что они скажут?

А ответ – немедленно!

И ведь как: для сохранения армии. Для победы над немцами. Для спасения России! для спасения династии!

Однако, Государь колеблется?

Кто это может проверить, вырвать из стеклоглазого Рузского?

Но и: царская семья – в руках мятежников!

Никогда ещё Эверт не бывал обязан такое трудное – решить так быстро. Такое высокое, обширное и в общем не военное – простой армейской головой.

Нет! Позвал Квецинского:

– Запросите Ставку, пусть сообщат, как ответили Рузский и Брусилов.

Совсем ничего не ответить? Но запрос был – как бы от Государя? (Этого не проверить). А на запрос Государя как сметь не ответить?

Но – и что ж он напишет?

Не о своём же смятении. Не о своей же беспомощности. Да, спасение России от порабощения Германией – это на первом месте, так. И спасение династии – да, это понятно. Эверт и принимает все меры, чтоб оберечь армию от всяких сведений о положении в столицах. Но там-то что творится! А на Балтийском море! Это ужас! И это – анархическая банда, не регулярный порядочный противник, против него нет боевого опыта. Эверт не имеет такого опыта. А если – начнёт заражаться и армия?…

Да как можно самостоятельно решиться на военные действия?… Надо поступать как все. Как остальные.

А в дверях вот он и Квецинский:

– Отвечают: и Рузский, и Брусилов – оба согласны с предложенным. Наштаверх просит поспешить с решением.

Опять поспешить, о Боже, куда ещё быстрей!

Поддержать ходатайство, если согласен… А если – не согласен?…

Там, на юге, Сахаров и Колчак, может быть, думают и иначе, но не перепрыгнуть через Брусилова, не послать связного птицей.

Так что, может быть…? Может быть и правда?… Чем-то же надо прекратить беспорядки?

При создавшейся обстановке… не находя иного исхода… измученным умом… исхода , который невозможно вымолвить или написать пером, но вы, Ваше Величество, знаете… понимаете… Безгранично преданный Вашему Величеству верноподданный может только умолять… Во имя спасения родины и династии… Если этот исход – единственный?… И может спасти Россию от анархии?…

И если так ответить – то Его Величество поймёт!

И насколько сразу легче самому! Заодно с остальными.

Да ведь и царские дети в руках мятежников, как же быть?…

Вот так мы попадаем иногда… Сила солому ломит… Написал ли бы Эверт это всё или не написал бы, но пока он мучился и набрасывал, – пришло из Ставки подтверждение ночному своеволию Алексеева:

«Государь император приказал вернуть войска, направленные к Петрограду с Западного фронта, и отменить посылку войск с Юго-Западного».

Вот как! Вот урок! Государь – отнюдь не колебался, значит!

Он сам – вот прекращал борьбу.

Он – знал, что делал.

И Эверту оставалось только…

И насколько легче!…

321

Мгновенный брусиловский ответ положил хорошее начало консилиуму главнокомандующих.