Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 2

Пошёл в ресторан, неторопливо позавтракал. (А в голове – прокручивается Литейный проспект, и всё петроградское.)

Пошёл в кассу, узнал, что ожидается скорый Петроград-Воронеж.

И компостировал билет на него.

А из Воронежа можно будет пересесть на Киев, и на фронт.

И – ещё посмотрим!

И – ещё гулял по тому же перрону.

ДОКУМЕНТЫ – 13

ОБРАЩЕНИЕ К СОЛДАТАМ

выборного командира Преображенского запасного батальона

3 марта 1917

Вчера на общем собрании выборных солдаты постановили избрать: командиром батальона – подпоручика Заринга, батальонным адъютантом – поручика Макшеева…

Поименованные офицеры уверены, что им солдатами будет оказано полное доверие, а сами обещают с ними работать дружно и заодно.

Желание офицеров и солдат едино -…начать новую светлую жизнь нашей любимой, ныне свободной России. Первым делом надо с честью и славою окончить войну… Но чтобы новое правительство могло плодотворно работать, нужен порядок в войсках… Нужно прежде всего восстановить его внутри батальона. С другой же стороны, вне исполнения служебных обязанностей, офицерам предлагаю помнить, что солдаты с ними равны…

Куда офицеры уже выбраны…

…

Предлагаю батальонному комитету обсудить, согласны ли призвать следующих офицеров:

– капитана Скрипицына

– подпоруч. Рауш-фон-Траубемберга

– прапорщика Гольтгоера

…

Предлагаю распустить по своим квартирам без привлечения к работе в батальоне:

– подпоручика Нелидова

– подпоручика Розена

– подпоручика Ильяшевича…

…

Предлагаю арестовать впредь до выяснения:

– полковника кн. Аргутинского-Долгорукова

– капитана Приклонского

…

Командир Преображенского батальона

подпоручик Заринг

371

На киевский перрон Воротынцев выходил, уже зная, что поезд его на Винницу будет лишь после обеда. Но – скорей узнать новости! спросить свежие газеты, ещё раньше чем билет отмечать.

И мимо рослых железнодорожных жандармов (в Москве они уже исчезли!, но и по пути были на местах, и тут) поспешил к газетному киоску. Свежих газет была кипа, расхватывали их жадно, – из разговоров понял, что до сегодняшней ночи Киев не знал ничего достоверного, все телеграммы о событиях задерживались. Но вчера вечером представители киевской печати были приглашены к командующему Военным округом, и тот объявил, что генерал Брусилов разрешил публиковать все телеграммы о перевороте. И теперь, состязаясь заголовками и шрифтами, газеты публиковали десятки, грозди новостей., петроградских и московских.

И прямо на ходу, как никогда не делал, как презирал, Воротынцев разворачивал одну и другую, и читал у окошка кассового, и дочитывал на случайном диване.

Кронштадт перешёл на сторону революции… Временное правительство… Половина имён – неизвестные, но вот Гучков, и Шингарёв. Ничего. Это неплохо. Но где же Государь? В каком соотношении он с этим самовозникшим правительством?… Союзные державы признали Временное правительство… Оч-чень поспешили… Приветствия, приказы… Но где же Государь? А, вот: царский поезд прибыл во Псков…

И всё. Никаких пояснений больше.

Но это – уже ничего. Верховный Главнокомандующий – в штабе Северного фронта, значит – при войсках.

Но слишком странная была неясность между ним и самовольным правительством. Надо же или разгонять или признавать? А если правительство с ним уже не считается – то что Государь?

И – киевское. Так выходило, что сегодня и наступил первый день киевской разрешённой революции, Воротынцев как вёз революцию за собой. Исполнительный комитет общественных организаций – и во главе его доктор, теперь пироги пойдут печь сапожники, может – и армиями будут командовать? И услужливый Брусилов, – Главколисом звали его знающие армейцы, – уже успел прислать этому доктору телеграмму с горячей просьбой поддержать в Киеве порядок. Уверял Брусилов, что вся Действующая армия признала новое правительство !? Что за идиотство, откуда он может это знать, что Армия – признала? Когда она могла признать, если здесь и телеграмм ни о чём ещё не было?… И: мы с вами составляем единый русский народ, Киев – наша главная база, и чтоб успешно защитить вас нашей грудью, нам нужна ваша помощь, зачем и убедительно просил Брусилов доктора смотреть на военные власти не как на врагов.