Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 2

Князь Львов тоже так считал: если сейчас всем хорошо объяснить – то всё прояснится, и все подобреют.

– Напишите хорошее воззваньице, Александр Иваныч.

– Да кому-то уже поручили? Некрасову?

– А вы бы ещё одно, по своей линии, – улыбнулся князь.

Да ведь и действительно уходили драгоценные часы!

Ехал опять в довмин, меся и разбрызгивая автомобильными колёсами побуревший снег. Ехал – с решимостью, с напряжённой волей.

Но – что именно делать?

И теперь ещё – этот арест царя? А – с Царским Селом? А если – на них там нападут?

446 (провинция как о ней писали в газетах)

* * *

Вся губернская и уездная Россия узнала о перевороте сперва по железнодорожному телеграфу за подписью неведомого Бубликова. Потом – обычным телеграфом, за подписью Родзянки. Телеграммам этим везде поверили сразу, потому что за много лет были подготовлены газетами, что в России всё идёт прахом и только ответственное министерство спасёт. Имя Родзянки внушало уверенность.

Прежде этих телеграмм ни в одном городе никаких событий не произошло.

* * *

Нигде не встретили революцию послушливей, чем в Екатеринославе. Губернатор издал постановление: «Всякие выступления против нового правительства будут всемерно преследоваться и караться по всей строгости. Всем чинам не допускать выступлений против нового правительства, докладывая мне об этом, в первую очередь для привлечения к ответственности.» Городская дума постановила: поставить в думском зале мраморную фигуру нашего земляка Родзянки. В городе поставить памятник Освобождения с фигурой Родзянки в центре. Городскую площадь назвать именем Родзянко. В думе расширить представительство евреев и рабочих.

* * *

В Харькове военная цензура ещё и 2 марта запрещала печатать известия из Петрограда, объявляя их подложными, но они передавались по телефонам через частных лиц. Толпы народа окружали редакцию, телеграммы читались сотрудниками с балкона. За телеграмму об образовании Временного правительства «Южный край» был оштрафован на 3000 рублей. Губернатор сначала не разрешал собрания гласных, но оно началось – и собирались митинги перед зданием городской думы. Манифест об отречении был получен поздно вечером 3-го и в конце спектакля драматического театра объявлен со сцены редактором газеты. Несмотря на ночь, новость быстро разнеслась по городу. 4 марта общественный комитет вступил в управление городом, и губернатор был арестован. Чины харьковской полиции приветствовали избрание Временного правительства и выразили твёрдую веру, что только народные избранники обеспечат стране верный путь к победе. Решено полицию оставить. Заведывать полицейскими участками посланы адвокаты. Все жандармские чины также перешли на сторону нового правительства, но жандармское управление арестовано. Конфискован архив Охранного отделения. Студенческая боевая дружина арестовала начальника гарнизона и нескольких офицеров. Студенты-медики прекратили занятия впредь до удаления профессоров, назначенных старым правительством. Большая студенческая сходка под открытым небом. Энергично работает комитет присяжной адвокатуры и постановил координировать свои действия с рабочими.

* * *

Ревель. Из местной тюрьмы освободили свыше 800 заключённых (из них оказалось: политических двое, остальные уголовные). Немедленно по освобождении они бросились громить окружной суд и увлекли за собой толпу, другие – разоружать полицию. Здание суда сожгли дотла, в огне погибли все уголовные и гражданские дела, бумаги нотариуса и архив. По всему городу полились погромы, грабежи и убийства. Тогда снова выдали оружие полиции и жандармерии – и в несколько часов в городе наступило спокойствие.

* * *

В Твери губернатор Бюнтинг, известный как ярый реакционер, видя угрожающую толпу, идущую на его дом, соединился по телефону с епископом и исповедался. Толпа ворвалась, арестовала его. Заколот солдатами по пути на гауптвахту. Разгромлен старинный дворец и винные склады. Весь день на улицах беспорядочная стрельба, были убитые.

* * *

Ярославль. 2 марта создан комитет общественной безопасности. Губернатор, жандармерия и полицейские чины арестованы. Полиция снята с постов. Прекращена продажа денатурированного спирта, чтоб удержать пьянство. Когда было получено царское отречение, Совет рабочих депутатов сперва запретил печатать его, опасаясь, что оно подложное.