Первая леди

— И тут ты прав.

— Значит, у него был потрясный секс с любовницей, но не с тобой?

— Поверишь, я понятия не имею, что за секс был у него с… с любовницей.

Мэтт резко выпрямился. Брови взлетели вверх.

— Чушь!

— Что именно?

— Это была не любовница, — отчетливо выговорил он. — Скорее, любовник.

Вино выплеснулось ей на колени. Нили так резко вскочила, что подушка плюхнулась на пол.

— Глупости! Откуда ты это взял? Как ты мог даже подумать о таком?!

— Сам не знаю. Просто пришло в голову. И у тебя губы сжались. Твой бывший муж — голубой. Поэтому ты с ним и развелась.

— Нет! Это чистый абсурд! — Она машинально потерла пятно от вина. — Ты просто никогда его не видел. Он… он очень мужественный. Красавец. Настоящий атлет. Именно такой, о каком мечтают все женщины. Так что ты заблуждаешься!

Мэтт не произнес ни слова, просто смотрел на нее, и ошибиться в значении его взгляда было невозможно. Жалость. Жалость и сочувствие.

Нили пыталась взять себя в руки. Справиться с нараставшей паникой. Ну почему она так беспечна? И это после того, как столько лет хранила страшную тайну. Узнай кто-то о постыдном секрете их брака, крах администрации был бы неминуем, а скандал с Клинтоном и Левински показался бы Америке детской забавой. Женатый президент Соединенных Штатов — гомосексуалист!

Единственным, кто, кроме нее, знал правду, был Терри Эккермен, ближайший друг Денниса, заместитель начальника администрации и единственный его любовник.

Нили переступила через упавшую подушку и подошла к окну. Сквозь прозрачные занавески пробивались цветные лучи фонариков, освещавших бассейн. С шоссе доносился шум проносящихся машин.

Деннис и Терри встретились на первом курсе Гарварда. До этого оба неистово отрицали свою несчастную склонность, пытались бороться с тем, что искренне считали позорным извращением, но стоило им увидеть друг друга, как все встало на свои места. Все переменилось. У них было много общего. Оба — отпрыски известных, уважаемых семей, оба пользовались уважением наставников и однокурсников. Молодые львы, вышедшие на тропу славы. Они меняли девушек как перчатки и, не стесняясь, признавались друг другу в своих сексуальных фантазиях. Взаимное притяжение оказалось непреодолимым.

Нили вспомнила ноябрьскую ночь, через полтора месяца после свадьбы, когда она наконец вынудила мужа сказать правду. Предвыборная кампания была в самом разгаре. Они как раз прибыли в Нью-Йорк и остановились в отеле «Уолдорф-Астория». Нили была в отчаянии. Ее брак так и не был осуществлен, и потребовалось немало времени, чтобы она поняла: ее вины в этом нет.

Деннис сидел на краю кровати, упорно рассматривая спои руки. Ресницы были мокрыми от слез. Сдавленным голосом, сгорая от стыда, он умолял простить его. Слова, срывавшиеся с языка, были несвязными, и она с трудом его понимала.

— Мы с Терри… это любовь с первого взгляда. Мы… каждый понял, что нашел родственную душу. Никто из нас с тех пор не смотрел ни на кого другого. — Он поднял на нее несчастные золотисто-карие глаза. — После Терри ты мои лучший друг. Я люблю тебя, Нили.

— Как сестру, — пробормотала она. — Любишь как сестру.

— Прости. — На его щеках блеснула влага. — Мне ужасно жаль.

Его предательство так больно ранило ее, что хотелось умереть. В тот момент она его ненавидела.

— Президенту полагается иметь жену, — выдохнул он. — Ты мне всегда нравилась, а когда твой отец решил свести нас, я…

— Ты решил меня использовать, — безжалостно добавила она. — Знал, что я в тебя влюбилась, и не упустил случая.

— Знаю, — прошептал Деннис.

— Как ты мог?!

— Хотел стать президентом, — просто пояснил он, — а слухи уже поползли.

Но она ничего не слышала. И ничего не подозревала, даже перед свадьбой, когда он боялся лишний раз подойти к ней, оправдывая свое поведение хищным вниманием представителей прессы. Все откладывал секс на потом.

Утром после его исповеди она сбежала в Нантакет, в поместье отца, где заперлась в гостевом домике и попыталась осознать случившееся. Оставалось как можно скорее получить развод. Деннис лучшего не заслуживал.

Но она так и не решилась позвонить адвокату. Деннис предал ее, но подлецом его назвать было нельзя. Если не считать того, как он поступил с ней, человека порядочнее найти трудно. Развод уничтожит его карьеру и разрушит жизнь.

Может ли она взять такой грех на душу?