Вспомни меня, любовь

— Она держится с царственным величием, сэр. Народу она нравится, — заверял он.

— Юристы не нашли никакой лазейки? — требовательно спросил король, проигнорировав слова Кромвеля.

Кромвель отрицательно покачал головой. Он начинал всерьез беспокоиться за свою жизнь и за сохранность всего, что он строил долгие годы, служа Англии. Он вспомнил своего предшественника и бывшего наставника, кардинала Вулси. Его стремление сотрудничать с принцессой Арагонской в конечном счете стоило ему жизни. Вулси всячески пытался задобрить короля, но даже этот бесценный дар — Хэмптон-Корт не смягчил королевского гнева. И теперь Кромвель вновь видел в глазах короля тот же беспощадный блеск, что и тогда, только теперь этот неумолимый взор был устремлен на него, Кромвеля. Впервые в жизни Кромвель не знал, что делать. Там, где дело касалось мщения, Генрих Тюдор отличался неистощимым терпением и коварством.» Лучше бы он казнил меня сразу, а не играл, как кошка с мышкой «, — подумал Кромвель.

Король прошел в спальню и сердито велел всем приближенным немедленно убраться с глаз долой. Налив себе огромную чашу красного вина, он опустился в кресло и начал пить, все больше накаляясь от гнева и раздражения.

— Ты похож на льва, которому попала колючка в пасть, Гэл, — спокойно отметил Уилл Саммерс, королевский шут, присаживаясь у ног своего повелителя. На руке Уилла сидела его старенькая, со сморщенным личиком, обезьянка Марго. Она была так стара, что совсем облысела, и ее шерсть, когда-то темная и блестящая, сделалась грязно-серой.

— Держи эту уродину подальше от меня, — проворчал король, покосившись на Марго.

— Что ты, Гэл, у нее осталось всего несколько зубов, — ответил Уилл, ласково поглаживая обезьянку.

— Даже когда у нее останется один, она все равно найдет случай укусить меня, — буркнул король и тяжело вздохнул. — Меня обманули, Уилл. Со мной обошлись нечестно.

Уилл Саммерс не считал нужным лицемерить со своим хозяином.

— Согласен, Гэл, она не похожа на тот портрет. Только отдаленное сходство, и все. Но она кажется симпатичной и держится по-королевски.

— Если бы был хоть какой-то способ избежать этого брака, Уилл, я бы сделал это, — признался король. — Эта чертова фламандская кобыла!

— Леди Анна действительно крупная женщина, Гэл, но, может быть, в этом и будет для тебя прелесть новизны? Она ширококостная, но не толстая, а вполне стройная. Да и пора вспомнить, что ты уже не в расцвете молодости, Гэл. Тебе еще повезло, Гэл, заполучить в жены такую приятную даму, к тому же принцессу.

— Если бы эта игра не зашла так далеко, я бы просто отослал ее домой, — угрюмо произнес Генрих Тюдор.

— Это совсем не похоже на тебя, Гэл, — упрекнул его шут. — Ты всегда был настоящим рыцарем. Я всегда гордился тем, что служу тебе, но я перестану любить тебя, если ты обидишь эту несчастную принцессу, которая, между прочим, не сделала тебе никакого зла. Она сейчас вдали от родины, от семьи, представь, как ей одиноко. Если ты отошлешь ее назад, что с ней будет? Разве кто-нибудь возьмет ее в жены? Это позор на весь мир, да к тому же ее брат, герцог, вынужден будет объявить тебе войну. Франция же и Священная Римская империя станут торжествовать и злорадствовать.

— Уилл, Уилл… — жалобно протянул король. — Ты единственный, кто говорит мне правду. Это тебя следовало бы послать к герцогу Клевскому, несмотря на то что я не могу обходиться без твоего общества. — Еще раз горестно вздохнув, он допил вино и, поставив кубок, тяжело поднялся. — Помоги мне лечь в постель, шут, и останься со мной. Мы поговорим о былом, о счастливых временах. Ты помнишь Блейз Уиндхем, Уилл? Мою деревенскую девочку?

— Конечно, Гэл, хорошо помню. Добрая и красивая женщина.

Уилл Саммерс подставил королю плечо, чтобы тот смог о него опереться, отвел его к кровати и помог улечься. Шут вместе с обезьянкой устроились в ногах королевской постели.

— Ее дочь теперь при дворе, Уилл, — продолжал король. — Милая девочка, но не во всем похожа на мать. Леди Нисса Уиндхем — настоящая английская дикая роза. Она одна из фрейлин принцессы Клевской. Я дал ей это место по просьбе матери.

— Которая это? — поинтересовался шут. — Я знаю малютку Кэри, Бесси Фицджеральд и сестриц Бассет. Есть еще две, которых я не знаю: госпожа Каштановые Кудри и темноволосая красавица.

— Темноволосая — это и есть Нисса. Глаза у нее точно как у матери. Вторая — Кэтрин Говард, племянница Норфолка. — Он хмыкнул; — Госпожа Каштановые Кудри! В самую точку, Уилл. У госпожи Говард и впрямь чудесные волосы. Она очень хорошенькая, правда? Господи! Да любая из этих фрейлин устроила бы меня куда больше, чем эта фламандская кобыла! И зачем я только послушался Крома? Мне надо было как следует поискать у себя дома и взять себе английскую жену. Разве моя возлюбленная Джейн не была прекраснейшей из роз Англии?