Поцелуй ангела

Что ты задумала? Хедер хотелось завыть а голос. Ты ненавидишь Дейзи. Но девочка шестым чувством поняла, что кричать бесполезно. Шеба, как и ее отец, свято блюла неписаные законы цирка.

Отец отпустил ее, и Хедер вырвалась на свободу. Сегодня она потеряла последний шанс завоевать любовь отца.

Глава 19

Брэйди яростно сверкнул глазами:

— Не вздумай совать свой нос в это дело — Я хочу дать тебе время остыть. Входи Он прогрохотал по ступенькам и толчком распахнул металлическую дверь, не обращая внимания на красивые безделушки и дорогую мебель, которые делали вагончик Шебы самым роскошным в цирке.

— Воровка! Моя собственная дочь — поганая воровка! Она сознательно подставила Дейзи.

Сдвинув в сторону набор гантелей, Брэйди уселся на диван.

От отчаяния он был готов рвать на себе волосы Достав из встроенного кухонного шкафа бутылку виски, Шеба щедро плеснула алкоголь в два стакана. Они оба не были большими любителями спиртного, и Брэйди был немало удивлен, увидев, как Шеба, прежде чем передать ему стакан, осушила свой одним глотком. Когда она направилась к нему, платье настолько соблазнительно обтянуло ее бедра, что Брэйди на мгновение отвлекся от своего несчастья.

Шеба точно знала способ превратить его мозги в никуда не годную кашу. Соблазн был велик, и его следовало немедленно побороть. Шеба — настоящая гроза мужчин: заносчивая, упорная и развращенная. В любой ситуации она терпеть не могла проигрывать — последнее слово должно оставаться за ней, а этого Брэйди не позволял ни одной женщине, какой бы привлекательной она ни была. А Шеба привлекала его сильно, в этом не было никакого сомнения, и это еще больше злило Пеппера.

Шеба протянула Брэйди тяжелый стакан с виски и уселась рядом на диван. Подол платья распахнулся, обнажив ногу, длинную, гибкую и сильную, от бедра до щиколотки. Вагончик был буквально набит гантелями, гирями, штангами и тренажерами — Шеба старательно поддерживала свою физическую форму. В дверях, ведущих в спальню, была вделана перекладина, в углу виднелась бегущая дорожка.

Шеба откинулась на подушку дивана и прикрыла глаза. Ее лицо скривилось, словно она собиралась заплакать. Неужели она способна на это?

— Шеба?!

Она открыла глаза.

— В чем дело?

Бесстыдным движением Шеба положила ногу на ногу — щиколотку на колено, но при этом сохранила невероятную женственность.

Бросив взгляд на узенькую полоску красного шелка между ног Шебы, он наконец дал волю своей ярости:

— Веди себя прилично! Сидишь тут, как шлюха!

— Я тебе не дочь, Брэйди. Как хочу, так и сижу.

Брэйди ни разу в жизни не ударил женщину, но сейчас почувствовал, что лишится разума, если не причинит Шебе боль.

Молниеносным движением он схватил подол ее платья и натянул его женщине на колени.

— Ты сама напрашиваешься на это, детка.

— Какой же ты мужчина, если не можешь мне этого дать?

Брэйди не помнил, чтобы его так унижали, и выплеснул на Шебу все бушевавшие в его душе эмоции.

— Решила заняться благотворительностью? Найди кого-нибудь получше. Я же всего-навсего сын бруклинского мясника.

— Ты грубый, громогласный ублюдок.

Она же сознательно над ним издевается! Такое впечатление, что она сама хочет, чтобы он сделал ей больно, а он, как последний дурак, исполняет ее волю. Ну погоди… Одним движением он грубо сорвал с нее платье.

Под ним не было ничего, кроме трусиков из пурпурного шелка. Груди оказались большими, тяжелыми, с темными сосками, окруженными смуглыми кругами размером с полудолларовую монету. Живот был не таким уж плоским, да и бедра округлились несколько больше, чем положено воздушной гимнастке. Шеба цвела зрелой чувственной красотой — никогда еще Брэйди так не желал женщину.

Она не пыталась прикрыться — наоборот, с беспредельной отвагой, отчего у Пеппера перехватило дыхание, не спеша поправила волосы, потом, выгнув спину, неторопливо закинула ногу на ногу и положила руку на ягодицу. Груди ее вызывающе торчали кверху. Брэйди был окончательно уничтожен.

— Черт бы тебя побрал!

Шеба продолжала издеваться над ним.

— Заработай это сокровище, Брэйди, ну, заработай же!

Он потянулся к ней, забыв, что у нее мгновенная реакция воздушной гимнастки. Она стремительно увернулась в сторону — волосы метнулись, как огненные языки, вздрогнули груди. Он бросился за ней, но она снова увернулась, издевательски хохоча — Что, Брэйди, постарел для таких дел?