Гордость и предубеждение и зомби

Китти очень пошло на пользу то, что она стала проводить больше времени с двумя старшими сестрами. Оказавшись в обществе, несравнимо превосходившем ее прежнее окружение, она заметно переменилась к лучшему. Она была гораздо послушнее Лидии, а теперь, избавившись от ее влияния, под чутким и внимательным руководством сестер Китти во многом преодолела свои капризы, невежество и апатию. И когда она наконец объявила, что желает вернуться в Шаолинь года на два или три, дабы стать столь же опытным воином, как Элизабет, мистер Дарси с радостью оплатил ей все расходы.

Из всех сестер теперь в Лонгборне осталась лишь Мэри — Хартфордшир нуждался хотя бы в одном защитнике, а миссис Беннет терпеть не могла сидеть в одиночестве. И поскольку ее больше не принижали бесконечные напоминания о красоте сестер, Мэри стала чаще выходить в свет и даже несколько раз довольно близко познакомилась с солдатами из вернувшегося полка.

Что до Уикэма и Лидии, то свадьбы сестер никак не сказались на их характерах. Несмотря на то что все говорило об обратном, они все еще надеялись, что Дарси позаботится о благосостоянии Уикэма. Поздравительное письмо от Лидии, полученное Элизабет, явственно свидетельствовало о том, что такие надежды питает по крайней мере миссис Уикэм.

Вот что в нем говорилось:

Дорогая Лиззи,

Желаю счастья. Если ты хотя бы вполовину любишь мистера Дарси так, как я обожаю моего милого, убогого Уикэма, то ты, верно, ужасно счастлива. Как хорошо, что ты теперь такая богачка, и если тебе вдруг будет нечем заняться, надеюсь, ты вспомнишь и о нас. Уверена, когда Уикэм окончит семинарию, то будет рад получить приход, ведь едва ли нам хватит денег, чтобы прожить без посторонней помощи. Нам сгодился бы любой приход, сотни на три или четыре в год, но можешь и не спрашивать об этом мистера Дарси, если тебе не хочется. Мне пора бежать, возлюбленный мой снова обмочился.

Искренне твоя, и т. д.

В ответном письме Элизабет попыталась решительно пресечь дальнейшие просьбы и надежды такого рода. Впрочем, время от времени она старалась облегчить им жизнь, пересылая Лидии свежие простыни и солонину. Она понимала, что двое беспечных людей, склонных к мотовству, всегда будут жить не по средствам. Поэтому, когда штудии Уикэма требовали покупки молитвенника для убогих, кафедры для убогих или алтаря для убогих, можно было не сомневаться, что именно их с Джейн попросят помочь с оплатой счетов.

И хотя Дарси не мог принять его у себя в Пемберли, ради Элизабет он все же поспособствовал его продвижению по службе. Поэтому, когда мистер Уикэм отправлял службы в лондонских лечебницах для умалишенных, Лидия наведывалась в Пемберли, а в гостях у четы Бингли оба они задерживались так долго, что даже у добродушного Бингли под конец лопалось терпение, и он начинал подумывать о том, чтобы указать им на дверь.

Мисс Бингли женитьба мистера Дарси глубоко оскорбила, однако она сочла неразумным отказываться от визитов в Пемберли и, старательно скрыв все свое разочарование, с удвоенной силой возлюбила Джорджиану, стала еще более внимательной к мистеру Дарси и с лихвой возместила всю былую холодность по отношению к Элизабет.

Пемберли теперь навсегда стал домом для Джорджианы, и между ней и Элизабет окрепла привязанность, на которую так надеялся мистер Дарси. И они и впрямь полюбили друг друга всей душой. Джорджиана питала к Элизабет глубочайшее уважение, хоть поначалу с изумлением, почти с тревогой смотрела, как та весело подшучивает над ее братом, и содрогалась, слушая рассказы о том, как она вырывала еще бьющиеся сердца несметных противников. Под началом Элизабет мисс Дарси не только освоила высоты боевых искусств, о которых она раньше и мечтать не смела, но и поняла наконец, что в обращении с мужем жена может допустить вольности, которые брат не всегда позволит сестре младше его на десять лет.

Брак племянника невероятно разгневал леди Кэтрин, и ответом на письмо, в котором сообщалось об этом событии, стало нападение на Пемберли пятнадцати ниндзя ее светлости. Казалось, что после этого всякому общению между ними положен конец. Но впоследствии, поддавшись на уговоры Элизабет, мистер Дарси сделал шаг к примирению, и его тетушка через какое-то время сменила гнев на милость. Быть может, сказалась ее любовь к племяннику, или ей просто любопытно было посмотреть, как его жена справляется со своей ролью, но в любом случае леди Кэтрин снизошла до визита в Пемберли, несмотря на то что его сень была осквернена не только присутствием низкородной хозяйки, но и посещениями ее дяди и тети, которых Дарси и Элизабет всегда принимали очень тепло.