Гордость и предубеждение и зомби

Поскольку весь обед проходил в такой манере, Элизабет то и дело поглядывала на Шарлотту, которая, склонившись над тарелкой, ложкой заталкивала гусятину и подливу куда-то в направлении рта, впрочем, без особого успеха. Пока она проделывала это, лопнул один из нарывов у нее под глазом и кровавый гной заструился по ее щеке, попав в рот. Очевидно, добавка пришлась ей по вкусу, поскольку взмахи ложкой заметно участились. Элизабет, однако, не удержалась, и ее слегка стошнило в носовой платок.

Остаток вечера прошел в разговорах о новостях из Хартфордшира и пересказах того, что уже было изложено в письмах. Затем, уединившись наконец в своей комнате, Элизабет смогла как следует поразмыслить о том, насколько ухудшилось состояние Шарлотты и почему никто, даже такой великий борец с зомби, как леди Кэтрин, этого не замечает.

На следующий день где-то после полудня, когда Элизабет переодевалась у себя в комнате для прогулки, внезапный шум снизу, казалось, переполошил весь дом, и стоило ей прислушаться, как кто-то в безумной спешке взлетел вверх по лестнице, выкликая ее имя. Элизабет схватила катану, распахнула дверь и столкнулась с Марией, которая воскликнула:

— О, Элиза, дорогая! Скорее иди в столовую, прошу тебя! Там такое творится! Ничего не буду тебе говорить, поторопись и спускайся сию же минуту!

Поскольку Мария больше ничего не сказала, они обе побежали в столовую, окна которой выходили на дорогу, чтобы увидеть то, что ее так поразило. Оказалось, всего-навсего две дамы в фаэтоне остановились у ворот.

— И это все?! — вскричала Элизабет. — Я ожидала увидеть по меньшей мере дюжину неприличностей, а это всего лишь леди Кэтрин с дочерью.

— Ну что ты, Лиззи, милочка, — сказала Мария, пораженная ее оплошностью, — это не леди Кэтрин. Пожилая дама — миссис Дженкинсон, приживалка, а вторая леди — мисс де Бэр. Какая она хрупкая! Кто бы мог подумать, что она так худа и мала ростом?

— Весьма невежливо с ее стороны держать Шарлотту на таком ветру. Отчего бы ей не зайти в дом?

— О, Шарлотта говорит, она почти никогда не заходит. А когда удостаивает такой чести, то это величайшая милость с ее стороны.

— Она мне нравится, — сказала Элизабет, вдруг кое-что вспомнив. — На вид она тщедушна и угрюма. Прекрасно подойдет мистеру Дарси. Идеальная партия для него.

Мистер Коллинз с Шарлоттой стояли у ворот, разговаривая с дамами, а сэр Уильям застыл в дверях, созерцая явленное ему величие и беспрестанно кланяясь, стоило мисс де Бэр посмотреть в его сторону, чем немало позабавил Элизабет. Наконец темы для беседы были исчерпаны, дамы поехали дальше, и все вернулись в дом. Едва увидев обеих девушек, мистер Коллинз бросился поздравлять их с выпавшей им удачей, сообщив, что все они приглашены назавтра к обеду в Розингс. Очевидно преисполнившись восторга, Шарлотта повалилась на землю и принялась запихивать в рот охапки хрустящих осенних листьев.

Глава 29

— Признаюсь, — сказал мистер Коллинз, — меня бы не удивило, если бы ее светлость позвала нас провести воскресный вечер в Розингсе и выпить чаю. Зная о ее предупредительности, я даже на это рассчитывал. Но кто бы мог подумать, что вам окажут столько внимания? Вообразить только — вы недавно приехали и уже получили приглашение к обеду!

— Меня все это не так удивило, — откликнулся сэр Уильям, — ведь о ее безупречных манерах и непревзойденном владении боевыми искусствами наслышана вся европейская знать.

На следующее утро только и разговоров было, что о визите в Розингс. Мистер Коллинз дотошно перечислял все, что им предстояло увидеть, дабы великолепие комнат, обилие прислуги, личная охрана леди Кэтрин из двадцати пяти ниндзя и роскошнейший из обедов не слишком ошеломили их.

Перед тем как дамы ушли переодеваться, он сказал Элизабет:

— Дражайшая кузина, не беспокойтесь по поводу своего наряда. Леди Кэтрин не требует от нас такого же изящества в одежде, какое столь свойственно ей и ее дочери. Я бы посоветовал вам просто надеть самое приличное из ваших платьев — большего не потребуется. Леди Кэтрин не станет думать о вас хуже, если вы будете скромно одеты, впрочем, ее мнения не поколеблет и то, что ваши боевые навыки не выдерживают никакого сравнения с ее мастерством.

Услышав такое оскорбление, Элизабет сжала кулаки, но из привязанности к своей на три четверти мертвой подруге придержала и язык, и меч.