Танатонавты

3. В момент смерти эктоплазма, притягиваемая светом, поднимается в небо до тех пор, пока не попадет в голубую воронку.

4. Эктоплазма соединена с телесной оболочкой серебристой пуповиной.

5. Если пуповина оборвется, вернуться к жизни невозможно.

6. На рубеже «кома плюс двадцать одна минута» есть стена.

Научные журналисты опубликовали эти сведения, и тысячи любителей начали совершать попытки взлететь, пользуясь кустарными «ракетоносителями». Одни взлетали на тиопентале, другие на хлориде. Каждая неделя приносила танатонавтике очередную порцию неудач. Некоторые отправлялись на тот свет даже на барбитуратах и пестицидах. Эротоманы предпочитали оргазм.

На топливо шло все: красное вино, галлюциногенные грибы, водка, кокаин, банджи-джампинг, экзотические морепродукты, электрошок… Все, что может вынести человека из реальности! Не было ничего более модного, чем танатонавт. Самой популярной насмешкой стала фраза: «Ты даже из тела выйти не можешь!» Подразумевалось, что у человека нет ничего, кроме физической оболочки, и он не способен проявить себя через свое жизненное или ментальное тело.

Чтобы положить конец этому беспределу, президент Люсиндер провел закон, запрещавший любые полеты на тот свет вне официального парижского танатодрома. Нарушителю грозило длительное тюремное заключение.

Передохнув, Феликс решил попытаться побить собственный рекорд. Он несколько раз созывал журналистов и телерепортеров, но ему так и не удалось преодолеть Мох-1. Журналистам это надоело, Феликс видел, как толпа его обожателей тает. Боясь, как бы он совсем не опустил руки, мы даже стали нанимать статистов, которые должны были сидеть на местах, предназначенных для прессы. Однако Феликса не удалось обмануть, ведь он успел перезнакомиться со всеми журналистами.

Он все мрачнел, и мы советовали ему уйти на пенсию. В конце концов, он уже немало сделал для танатонавтики. Но он не соглашался. Он не уйдет на заслуженный отдых, пока не преодолеет Мох-1. Это стало его навязчивой идеей.

101. Ведическая мифология

Следуй, следуй вперед, по древнему пути, пройденному праотцами! Там ты увидишь двух властителей, Яму и Варуну, наслаждающихся погребальными песнопениями.

«Ригведа», X, 14.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

102. Передышка

Неожиданно все пошло наперекосяк. Феликс становился все более раздражительным. Он отложил брак с Амандиной до лучших времен. Мы нередко видели ее в синяках и подозревали, что Феликс ее бьет. По вечерам шум их еще даже не семейных скандалов доносился до наших квартир.

Наконец Феликс придумал, в чем обвинить Амандину: он заявил, что ей нужны только его деньги. Он действительно много получал, особенно после того, как президент Люсиндер выделил ему грант на танатологию. Кроме того, он все повышал гонорары за интервью, нанял литературного агента, чтобы продавать издательствам свои мемуары, да еще мой брат отстегивал ему за продажу футболок с его портретами. Он давно уже мог жить только на проценты со своего внушительного банковского счета.

Амандина замазывала на лице следы пощечин и, стиснув зубы, восхищалась Феликсом. До тех пор, пока он не стал открыто появляться в компании женщин сомнительного поведения. Тут ее стоицизм дал трещину, и она пришла поплакать на моем плече.

Я успокаивал ее, как мог. Влюбленный в нее с первой встречи, я все же удержался от искушения и не сказал ни одного обидного слова о ее женихе. Она никогда не простила бы мне этого, хотя сама ругала его на чем свет стоит, когда мы обедали в тайском ресторане господина Ламберта.

После двух рюмок рисовой водки из ее светло-голубых глаз хлынула минеральная вода.

— Возьми себя в руки.

— Какая несправедливость!.. Он говорит, это я виновата, что он не может пройти сквозь первую стену смерти. Я очень хочу ему помочь, но он даже не слушает меня.

— Ты должна понять его, — сказал я.

Амандина больше не стала разговаривать. Она была очень замкнутой. В тот день, когда эта девушка распахнет ставни своего сердца, за ними окажется захламленный чердак. Она предпочитала все копить внутри. Только этот приступ горя и слезы свидетельствовали о том, что и она бывает слабой.

Я предложил ей прогуляться. Через час мы добрели до кладбища Пер-Лашез.