Блейз Уиндхем

— Можете встать, леди Уиндхем, — прозвучал низкий мужской голос.

Блейз в удивлении поднялась и увидела рослого худощавого мужчину в облачении священника, стоящего рядом с королевой. Черные глаза на его узком лице аскета словно впивались в нее..

— Я — отец Йорге де Атека, духовник королевы, леди Уиндхем. Прежде чем вы начнете разговор с королевой, я должен знать, исповедовались ли вы в прежнем прелюбодеянии с королем и понесли ли наказание за свой грех.

— Да, отец, — ответила Блейз, испытывая неловкость, — впрочем, ничего другого она и не ожидала. — Я не смогла бы выйти замуж, пока на мне лежит эта вина, — закончила она, зная, что именно этих слов ждет от нее священник.

Он кивнул, и леденящая душу улыбка тронула его губы.

— А теперь, мадам, я призываю вас поклясться на этом распятии, — и он протянул ей серебряное распятие, отделанное темным деревом, — что на следующие мои вопросы вы будете отвечать только правду. Вы готовы поклясться?

Блейз поцеловала распятие, гадая, зачем священнику понадобилось брать с нее клятву, но не стала отказываться.

— Клянусь, — произнесла она.

— Ваш сын — незаконнорожденный ребенок короля? — напрямик спросил священник.

На лице Блейз отразилось потрясение, которое быстро сменилось яростью.

— Нет! — воскликнула она, чувствуя, как теряет сдержанность. Даже священник не имел права оскорблять ее. — Как вы смеете задавать мне подобные вопросы, отец? Я дважды была замужем за эрлами Лэнгфордскими, и я слишком люблю и уважаю их, чтобы ввести в круг семьи Уиндхемов незаконнорожденного ребенка.

— Даже ребенка короля? — коварно переспросил священник.

— А ребенка короля — в особенности! — парировала она.

— Когда родился ваш сын?

— В прошлом году, в канун Дня Всех Святых, и был окрещен на следующее утро. Можете проверить это, посмотрев записи в приходской книге. Думаете, священник способен сделать неверную запись? Если вы считаете, что Филипп — сын короля, а это не правда, то я носила его не меньше двенадцати месяцев. Вы когда-нибудь слышали, чтобы у женщины бывала столь длительная беременность? — Блейз уже не скрывала ярости. — После свадьбы я не была близка с мужем целых три месяца, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности, когда Бог наконец благословит нас наследником! — выпалила она.

— Довольно! — подала голос королева.

Священник поклонился и отступил в тень, но Блейз видела, как фанатично поблескивали его глаза, едва он Переводил на нее взгляд.

— Можете сесть, леди Уиндхем, — предложила королева, указывая на кресло напротив собственного. — Значит, вашего сына зовут Филиппом? У меня есть племянник по имени Филипп. Это ваш первенец?

— Нет, мадам. От первого мужа у меня есть дочь, ее зовут Нисса-Кэтрин Уиндхем.

— Как получилось, что вы побывали замужем за двумя эрлами Лэнгфордскими? — спросила королева.

— Энтони, мой второй муж, приходится племянником Эдмунду, первому мужу. Перед самой смертью Эдмунд взял с Энтони обещание жениться на мне и позаботиться о нашей дочери. Поскольку мой второй муж не был помолвлен, он согласился выполнить просьбу дяди. Разрешение на брак было получено нашим священником через кардинала Уолси, миледи.

— Ваш первый муж был стар? Пожалуй, Да, если его племянник оказался достаточно взрослым, чтобы жениться на вас.

— Разница в возрасте между ними всего четыре года.

Они были похожи скорее на братьев, мадам.

— Где находится ваш дом?

— В Херефордшире, мадам, на берегу реки Уай. Это мирное и живописное место.

— Вы любите своего мужа, леди Уиндхем? — спросила королева.

— О да, мадам! — с чувством отозвалась Блейз.

— Тогда я не могу понять, почему вы оставили любимого мужа, двоих детей и свой мирный дом на берегу реки Уай. Не понимаю, зачем королю, моему мужу, понадобилось затевать этот разговор и тем более — возвращать вас ко двору, — заметила Екатерина.

— Я прибыла ко двору по особому повелению короля, мадам. Иначе меня бы здесь не было.

Королева кивнула.

— Тогда говорите, леди Уиндхем, — позволила она.

— Король просил меня быть посредницей в разговоре с вами, хотя я и объяснила, что это не мое дело, мадам. По мнению короля, я нравлюсь вам, ибо в свое время вела себя отнюдь не вызывающе. Он уверен, что вы по крайней мере выслушаете меня и, может, слова женщины тронут вас.

Губы Екатерины сжались, превратившись в узкую линию. На мгновение она закрыла глаза, и спазм боли исказил ее черты.