Колдунья моя

— Благодарю вас, моя королева! Вы пообещали сделать больше, чем я смела надеяться.

— Возможно, — сказала Матильда, — вы захотите написать вашей сводной сестре, чтобы заверить ее в том, что не питаете к ней дурных чувств. Если вы передадите мне письмо до вашего отъезда домой, я прослежу, чтобы его вручили Бланшетте Сен-Ронан.

Мэйрин кивнула, поднялась с колен и присела в реверансе перед королем и королевой.

Королевская чета ответила благосклонными улыбками, и Вильгельм произнес:

— Ступайте с Богом. Жосслен, держи меня в курсе относительно того, как идет строительство Олдфорда. Защищайте границу хорошо.

— Слушаюсь, мой сеньор. — И Жосслен де Комбур с поклоном удалился, уводя за собой жену.

На следующее утро они пустились в обратный путь. Добравшись до Эльфлив, они обнаружили, что стены замка поднялись высоко. Погода стояла хорошая, дни удлинились, и строители трудились прилежно. Они уже выкопали во внутреннем дворе колодец и обнесли его стеной. Возвели строительные леса с наклонными деревянными настилами, по которым легче было поднимать тяжелые грузы.

Когда поднялись стены внешнего занавеса, начали строить укрепления. Самая высокая секция укреплений представляла собой зубцы на стенах с амбразурами для стрельбы. Каждый зубец венчал острый каменный шпиль. К концу лета строительство внешних стен будет окончено, и можно приниматься за башни, если позволит погода. А когда возведут башни, то уже ничто не сможет остановить дальнейшие работы.

Через несколько недель после коронации Матильды в Эльфлиа дошли слухи о крупном мятеже. Трое сыновей Гарольда Годвинсона и Эдит Лебединой Шеи приплыли из Ирландии, где они прежде находились в изгнании, и напали на побережье Бристольского канала и часть западных земель. К счастью, Эльфлиа находился достаточно далеко от этих мест. Но обитатели долины встревожились, узнав, что вдобавок граф Эдвин и его младший брат, граф Моркар, подняли восстание при поддержке своих валлийских союзников.

Жители Эльфлиа лишились сна и покоя. Мэйрин боялась, что Эдвин попытается захватить Эльфлиа. Это означало, что Жосслену придется сражаться и что он может погибнуть. Мэйрин снова забеременела, и тревога за отца своего будущего ребенка превратилась у нее почти в навязчивую идею. Когда в конце лета стало известно, что Коспатрик, которого король Вильгельм недавно назначил управлять Нортумбрией, тоже взбунтовался и встал на сторону этелинга Эдгара, с Мэйрин едва не случилась истерика.

— Как же королю удастся удержать Англию, когда все бунтуют? — с ужасом спрашивала она.

— Вильгельм Нормандский еще никогда не разжимал своей мертвой хватки, — попытался успокоить ее Жосслен.

— Этелинг Эдгар отправился со своей матерью и сестрами в Шотландию. Шотландцы стали разбойничать! Жосслен рассмеялся.

— Насколько я понимаю, жители Шотландии и Нортумбрни вечно не дают друг другу покоя. В этих краях мирная жизнь — большая редкость. Этелинг еще слишком юн, чтобы бросить серьезный вызов королю Вильгельму. И от его имени делается очень много такого, чего он сам, мне кажется, предпочел бы не делать. Я думаю, он бежал в Шотландию, чтобы подготовиться к возвращению на свою родину, в Венгрию, где сможет жить спокойно, в полной безопасности. Ведь здесь Вильгельм наверняка заточит его в темницу или, в конце концов, убьет. Эдгар и его родные понимают это. — Жосслен обнял жену за плечи и ласково погладил по еще не округлившемуся животу. — Не беспокойся, любовь моя. Живи спокойно и думай о нашем ребенке.

— Эдрик Дикий снова выступил в поход, — заметила она.

— Неужели ты думаешь, что Эдрик посмеет сунуться в Эльфлиа еще раз? Насколько мне известно, этот человек вовсе не глуп.

Кроме того, он знает, что здесь нет ничего ценного.

— Здесь есть Олдфорд, — возразила Мэйрин.

— За который Эдрику пришлось бы слишком долго сражаться и который вдобавок еще не окончен, так что за него даже и не стоит драться. Крепость, Мэйрин, имеет значение только тогда, когда она пригодна для жилья и защиты от врагов. Твой старый друг Эдрик Дикий польстится на более лакомые кусочки, чем Эльфлиа. Кроме того, он знает, что теперь я здесь и буду бороться за свои владения.

Три крупных мятежа, вспыхнувших летом 1068 года, погасли, так и не успев разгореться. Трое сыновей покойного Гарольда Годвинсона со своими ирландскими, датскими и английскими союзниками просто не сумели собрать на английской земле хорошее войско. Они нанесли некоторый ущерб прибрежным поселениям, причинили много беспокойства, но в конце концов им ничего не осталось, как снова сесть на корабли и уплыть, чтобы больше никогда не возвращаться.