165  

Его старый, шестьдесят восьмого года, «шевроле-пикап» стоял в гараже. Он вспомнил, что в машине валялась забытая кем-то пачка «Уинстона». Джейк не курил с детства, но сейчас, сунув под мышку баскетбольный мяч, он вынул сигарету, обошел гараж и остановился у стены, отгораживавшей дом от склона холма. Джейк сел на землю, привалился спиной к грубым камням и пожалел, что у него нет с собой упаковки мексиканского пива. Как бы пригодились ему шесть маленьких баночек! Но он не собирался идти в дом за пивом, не в силах еще раз увидеть на ее лице выражение разочарования.

Закрыв глаза, Джейк стал думать, как еще можно положить конец их отношениям. Боль нарастала слишком резко, и он попытался прислушаться к шуму воображаемой толпы. Представил себя в центре двора в «Филадельфии Спектрум»[36] , в форме 76-й бригады с номером шесть на груди. Док… Док…. Док… Он попытался вызвать в голове нужные образы, но они расплывались. Тогда он встал, погасил сигарету и обошел гараж, направляясь с мячом к баскетбольной корзине. Джейк снова начал закидывать мяч, как будто он Джулиус Ирвинг, и делал это нарочито медленно, надеясь, что такой темп поможет ему взлететь и воспарить. Док….

Но все напрасно, ничего не помогало. Вместо шума толпы в ушах звучали обрывки музыки.

В доме отчетливо тикали часы; страницы рукописи, медленно планируя, падали на пол возле кресла, в котором сидела Флер.

Заколки выпали из прически, волосы рассыпались; аккуратно вы, глаженные брюки помялись. Дочитав до конца, до последней страницы, она поняла, что снова плачет…

"И теперь, когда я думаю о Вьетнаме, я все еще вспоминаю музыку, которая там всегда звучала. Отис… «Стоунз»[37] … Уилсон Пикетт. Но чаще всего на ум приходят «Криденс Клиервотер»[38] и их «Луна», поднимающаяся над этой проклятой землей. Они играли, когда меня грузили в самолет в Сайгоне, чтобы отправить домой.

Тогда, набрав полные легкие воздуха, пропитанного муссонным дождем и наркотиками, я понял, что эта Луна проглотила меня с потрохами. Теперь, пятнадцать лет спустя, я чувствую то же самое".

Глава 30

Флер нашла Джейка Коранду у стены: Он сидел на голой земле в полной темноте, привалившись спиной к холодным камням и держа на коленях баскетбольный мяч; вокруг валялись окурки. Казалось, он прошел через пекло ада. Впрочем, разве это сравнение было так уж далеко от истины?

Флер опустилась рядом с ним на колени, и когда он посмотрел на нее, его лицо снова походило на дом с закрытыми накрепко ставнями. Джейк боялся жалости Флер. Она почувствовала, как слезы выжигают ей глаза.

— Ну ты и напугал меня, — сказала она, — своими разговорами про массовые убийства, про девочку в рубашке с желтыми утятами. Я представляла себе, как ты стираешь с лица земли деревни с невинными людьми. Я решила, что ты намеренно убил ее. Как ты меня напугал, Джейк Коранда. Я уже боялась, что нельзя верить своим собственным чувствам по отношению к тебе. Я думала, ты был участником отвратительных массовых убийств.

— Так и есть. Вся эта проклятая война была не чем иным, как массовым убийством невинных людей.

— Может быть, если прибегнуть к метафоре. Но я человек, мыслящий реально.

— Тогда ты должна испытать облегчение от открывшейся правды, — с горечью сказал Джейк. — Ты ведь узнала, что Джон Уэйн закончил свою карьеру в психиатрической палате, напичканный торазином. Потому что он не сумел выдержать накала.

Так вот в чем дело. Вот секрет, мучивший Джейка столько лет.

Вот причина, по которой он воздвиг вокруг себя непреодолимые стены. Он боялся позволить миру обнаружить, что он сломался.

Флер вытерла щеки рукавом блузки.

— Но ты не Джон Уэйн, приятель. Ты был мальчиком из Кливленда, которому двадцать один год и у которого очень мало шансов в жизни. Но в то время ты успел слишком много повидать.

— Я был в шоке, Цветик. Неужели ты не понимаешь? Я выл волком в потолок.

— Правильно. Ты ведь не можешь писать тонкие пьесы, заглядывать прямо в человеческую душу и ждать, что тебя не будет раздирать от людских страданий, свидетелем которых ты являешься, — Но многие ребята видели то же, что и я. И они не испытали такого потрясения.

— Ты не «многие ребята».

Флер потянулась к нему, но он встал и отвернулся.

— Я, кажется, сумел разбудить в тебе материнские инстинкты.

Я прав? — с горечью спросил Джейк. — Тебе стало жаль меня.

  165  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×