Блестящая девочка

Флер дерзко посмотрела на Джейка, и он поднял руки, сдаваясь.

— Но я не тронул его, видит Бог. — Он снова притянул Флер к себе в объятия. — Даже какой-то кретин по имени Барри Ной наезжал на меня.

— Ты шутишь.

— Бог свидетель. — Он гладил ее по волосам. — Ты хоть имеешь понятие о том, сколько народу тебя любит?

Она снова заплакала. А он продолжал что-то говорить. И ерошить ее волосы.

— Я был в совершенно расстроенных чувствах, когда меня нашла Белинда. Но она знает жизнь, твоя матушка. Она посмотрела на меня своими синими глазами и сказала, что я самая яркая звезда в Голливуде и отталкиваю единственную в мире женщину, которая достаточно хороша для меня. — Он покачал головой — Слушай, Цветик, но никто, ни один из этих лезущих не в свои дела сукиных сынов не имел понятия, где тебя искать. — Он вздрогнул. — До тех пор, пока Дэвид Беннис не позвонил вчера, я думал, что потерял тебя навсегда. Боже мой. Миконос! Да кто, черт побери, едет сейчас на Миконос? Честное слово, если ты когда-нибудь вот так от меня убежишь…

— Это я-то?

Он так сильно прижал ее к груди, что она подумала: ребра сейчас хрустнут.

— Извини, Цветик. Мне очень жаль, детка. Когда та статья появилась, я был вне себя. Как будто проснулся в каком-то ужасном кошмаре и обнаружил, что это реальность, а не сон. Я почувствовал себя так, словно меня изнасиловали. Все пытались меня достать. Содрать шкуру. Добраться до костей. Пресса — это стая стервятников. Только одного человека я мог во всем винить — тебя.

Но пока я обвинял тебя, я так в тебе нуждался, что казалось, умерла часть меня. Тогда-то я совершенно ясно понял я должен сделать все, чтобы тебя вернуть.

Флер вытерла лицо его фланелевой рубашкой.

— Потом пошли письма. Они слетались ко мне со всей страны.

Писали парни, которые были во Вьетнаме и не могли вытравить эту страну из своей души. Они писали про то, что случилось с ними.

Учителя, банкиры, мусорщики. Многие ребята не смогли удержаться на работе. Некоторых по ночам мучают кошмары. Кое-кто уверял меня, что Вьетнам был лучшим куском их жизни. Что они снова пошли бы на это. Ребята рассказывали в письмах о разводах, об удачных браках, о детях. Не все из них гладили меня по головке, некоторые писали, что я «увековечиваю миф о сумасшедшем вьетнамском ветеране». Дерьмо. Мы не были сумасшедшие. Мы были кучкой детей, слишком много увидевших. Но, читая письма, я вдруг понял, что у меня есть нечто, что должна увидеть вся страна. Поэтому я собираюсь снова написать свою книгу. Цветик. Я включу в нее эти письма.

— Ты уверен?

— Я устал от жизни в тени, Цветик. Я хочу выйти на солнце, хоть на время. Но без тебя мне не сделать этого.

Она положила ему руки на плечи и уткнулась лицом в шею.

— Ты хоть понимаешь, как сильно я люблю тебя?

— Можно считать, что пора начать разговор о приобретении многоместного фургона и о браке, в котором оба делают карьеру?

Флер закивала.

— И о детях, Джейк. Я хочу детей. Много, много, иного карандят.

Он криво ухмыльнулся и сунул обе руки под ее ночную рубашку.

— Прямо сейчас хочешь начать?

Не дожидаясь ответа, Джейк принялся целовать ее. Через несколько минут он отодвинулся.

— Цветик, мне не нравится такой поцелуй.

— Извини.

Флер попыталась перестать стучать зубами, но не смогла.

— Просто я замерзла, я вижу, как изо рта идет пар.

Он застонал и откинул одеяло.

— Ну пошли, тебе придется посветить мне фонариком.

Накинув парку поверх ночной рубашки и натянув на ноги шерстяные носки, Флер направилась за Джейком в подвал. Он опустился на колени на бетонный пол, а она светила ему фонариком.

Джейк возился с отопителем. Свободную руку она засунула ему под рубашку и спросила:

— Джейк?

— А?

— А после того как дом нагреется…

— Держи фонарик как следует. Я почти все уже сделал.

— После того как в доме станет тепло, что ты думаешь насчет… Я хочу сказать, не думаешь ли ты, что было бы глупо…

— Все, готово. — Он выпрямился. — Так о чем ты говоришь?

— Что?

— Да ты ведь что-то говорила. Не буду ли я против, если…

Она проглотила слюну.

— Ничего. Я забыла.

— Вот обманщица. — Он обнял ее за талию, приподнял и прижал к себе. — Неужели ты не понимаешь, что именно этого я хочу больше всего на свете? — Он коснулся губами мочки уха Флер, потом губы его пробежались по изгибу шеи. Потом по подбородку, и прямо ей в губы Джейк прошептал. — Но тебе придется снова забрать волосы наверх и закрепить заколками…