Что я сделал ради любви

— О'кей. Ты опять действуешь мне на нервы. Попытайся чем-нибудь развлечься, пока я моюсь.

Брэм стащил пропотевшую майку и исчез в ванной.

— Если только, — неожиданно добавил он, высунув голову, — ты не хочешь тоже прыгнуть под душ и поиграть со мной в водные игры. — Он обжег ее притворно-страстным взглядом. — После вчерашней ночи… не скажу, что ты нимфоманка, но весьма близка к этому.

О нет. Так легко он ее из себя не выведет! Джорджи вскинула подбородок и ответила не менее пылким взглядом:

— Боюсь, ты спутал меня с немецким догом, который у тебя когда-то был.

Он рассмеялся и закрыл дверь. Джорджи схватила чемодан и вынесла в коридор. И снова нечто вроде клаустрофобии вызвало бешеный стук сердца. Она остановилась, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Ей нужно где-то спать сегодня. Она видела гостевой домик на задах участка, но у Брэма наверняка есть слуги. Они не должны знать о разногласиях новобрачных.

Джорджи обошла верхний этаж и обнаружила пять спален. В одной Брэм устроил кладовую, в другой — тренажерный зал, третья была просторной, но пустой. Обставлена была только соседняя с хозяйской спальня. Там имелась двойная кровать с узорчатым мавританским изголовьем и комодом в том же стиле. Свет проникал сквозь стеклянные двери, открывавшиеся на задний балкон. Стены прохладного лимонного света приятно контрастировали с темным деревом и ярким восточным ковром.

Секретарь завтра привезет одежду, но пока что у Джорджи осталась лишь одна чистая смена белья.

Она распаковала чемодан и отнесла туалетные принадлежности в примыкающую к спальне ванную из стеклянных блоков, с красными изразцовыми полами. Ей давно следовало принять душ, но, вернувшись в комнату, чтобы раздеться, она обнаружила растянувшегося на постели Брэма в чистой майке и широких шортах. Он придерживал стоявший на груди стакан с чем-то подозрительно похожим на скотч-виски. А ведь еще не было двух часов дня! Брэм покрутил стакан, так что жидкость едва не выплеснулась.

— Ты здесь спать не будешь. Моя экономка живет над гаражом и наверняка заметит, что у нас отдельные кровати.

— Я буду застилать постель по утрам, пока она ничего не успела увидеть, — сладко улыбнулась Джорджи. — Что же до моих вещей… скажи ей, что я отвела эту комнату под гардеробную.

Брэм глотнул виски и привстал:

— Помнишь, что я сказал вчера? Что мы играем по моим правилам. И регулярный секс — одно из этих правил.

Джорджи слишком хорошо знала его, чтобы изображать удивление.

— Это двадцать первый век, Скип. И мужчины не предъявляют сексуальных ультиматумов.

— А я предъявляю. — Он медленно поднялся с постели, напоминая в этот момент песочно-рыжеватого льва, готового броситься на добычу. — Я не собираюсь отказываться от секса, а это означает, что мне либо придется изменять тебе, либо заниматься тем, чем занимаются все женатые пары. И не волнуйся, теперь я уже не так увлекаюсь садомазо, как раньше. Не то чтобы я совсем бросил это дело…

Насмешливый тон казался еще более оскорбительным, чем откровенно грубое презрение, которое так хорошо помнила Джорджи.

Он снова поднес к губам стакан.

— Теперь в городе новый начальник полиции, и вы с папочкой лишились всех козырей. Играем новенькой колодой, и пришла моя очередь сдавать. — Он поднял стакан в издевательском салюте и исчез в коридоре.

Джорджи пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Она и раньше знала, что превратиться в целеустремленную женщину будет нелегко. Но ведь чековая книжка у нее, не так ли?! И она готова принять вызов. Определенно, абсолютно, положительно готова принять вызов.

Она была почти уверена в этом.

* * *

Брэм едва успел спуститься вниз, как в кармане шортов завибрировал мобильник. Прежде чем ответить, он ушел в самую глубь гостиной.

— Привет, Кейтлин.

— Так-так, — ответил знакомый гортанный голос. — Да ты, можно сказать, полон сюрпризов!

— Люблю вносить в жизнь пикантные нотки.

— К счастью, я догадалась включить телевизор прошлой ночью, иначе не услышала бы новости.

— Назови меня бесчувственным, но ты не входишь в первую десятку списка моих контактов.

Пока Кейтлин что-то вопила в трубку, Брэм смотрел сквозь стеклянные двери на веранду. Он любил этот дом. Первое место, в котором ему было тепло и уютно. По крайней мере он представлял, что именно таким должен быть дом, которого до этого у него никогда не было. Роскошные особняки, которые он снимал во времена «Скипа и Скутер», больше походили на студенческие общежития, потому что в комнатах вечно толпились его приятели. Многие вообще жили там по нескольку месяцев. Из компьютеров неслись треск, вопли и пальба или страстные вздохи: кто-то любил видеоигры, кто-то — жесткое порно. Повсюду были разбросаны банки из-под пива и обертки от фаст-фуда. И женщины… множество женщин. Некоторые из них были умными порядочными девушками и, возможно, заслуживали лучшего.