Что я сделал ради любви

— Не знаю, как тебе удалось уломать Джорджи согласиться на эту авантюру, — бросил он, — но причина мне известна. Опять собираешься выплыть с ее помощью. Как всегда. Использовать ее, чтобы реанимировать свою жалкую карьеру.

Отец ничего не знал о деньгах и поэтому ошибался, что случалось крайне редко.

— Не говори так! — Следовало по меньшей мере притвориться, будто она защищает Брэма. — Именно по этой причине я не позвонила тебе. Знала, как ты будешь расстроен.

— Расстроен? — Отец никогда не повышал голоса, что делало его презрение еще более мучительным. — Ты намеренно пытаешься испортить себе жизнь?

Нет, она пыталась спасти свою жизнь…

Пол покачивался на каблуках, в точности как в ее детстве, когда она не успевала запомнить роль.

— Подумать только, я считал, что худшее уже позади.

Джорджи понимала, что имеет в виду отец. Он обожал Ланса и был в бешенстве, когда они развелись. Иногда ей хотелось, чтобы он встал и высказал все, что скопилось в душе, а именно, что всякая умная женщина обеими руками держалась бы за мужа.

— Не думал, что когда-нибудь так глубоко разочаруюсь в тебе, — покачал головой отец.

Его слова ранили ее в самое сердце, однако она так усердно трудилась над тем, чтобы стать самостоятельной, что заставила себя выдавить еще одну безмятежную улыбку.

— Подумать только, мне всего тридцать один год. У меня впереди столько лет, чтобы улучшить свой послужной список!

— Довольно, Джорджи, — почти любезно вмешался Брэм, снимая руку с ее талии. — Пол, позвольте мне объяснить: теперь Джорджи моя жена, а это мой дом, так что ведите себя прилично, или для вас вход заказан.

Джорджи затаила дыхание.

— В самом деле? — процедил Пол, скривив губы.

— В самом деле, — ответил Брэм ему в тон и пошел к дверям. Однако на полпути повернул обратно, выполнив обычный ложный уход так же безупречно, как когда-то в многочисленных эпизодах «Скипа и Скутер». Он даже диалог взял оттуда: — Да, и еще одно… — Такое бывало, когда он забывал реплику и, как всегда, обаятельно улыбался. — Я хотел бы видеть налоговые декларации Джорджи за последние пять лет. А также ее финансовые отчеты.

Джорджи не верила собственным ушам. Да как он…

Она шагнула к Брэму.

Лицо Пола залил сердитый румянец.

— Намекаете, что я плохо распоряжался деньгами Джорджи?

— Не знаю. А это так и есть?

Брэм зашел слишком далеко. Пусть она терпеть не может вечных попыток отца контролировать каждый ее шаг и последние сценарии выбраны им на редкость неудачно, но он единственный в мире человек, которому она безгранично доверяла, когда речь шла о деньгах. Всем детям-актерам следовало бы иметь таких безупречно честных родителей, стоявших на страже их финансовых интересов.

Вид у отца был на редкость невозмутимый: плохой знак.

— Вот теперь мы добрались до истинной причины этого брака. Деньги Джорджи.

Брэм нагло ухмыльнулся:

— Сначала вы утверждаете, что я женился на ней ради карьеры. Теперь — ради денег. Болван, я женился на ней ради секса.

Джорджи поспешно встала между отцом и мужем.

— Ладно, я достаточно повеселилась сегодня вечером. Пап, завтра я позвоню. Обещаю.

— Это все? Все, что ты можешь сказать?

— Если дашь мне пару минут, возможно, я сумею найти подходящую реплику. Но пока что, боюсь, ничего лучшего у меня нет.

— Позвольте проводить вас, — предложил Брэм.

— Не стоит, — отмахнулся отец, направляясь к двери. — Я уже знаю дорогу.

— Но, папа, позволь…

Поздно. Пол уже пересекал гравийное патио. Джорджи рухнула на продавленный коричневый диван прямо под Хамфри Богартом.

— Здорово позабавились, — хмыкнул Брэм.

У Джорджи сами собой сжались кулаки.

— Как ты мог обвинить его в нечестности?! И это ты, у кого деньги текут как вода сквозь пальцы? Хорошо или плохо управляет финансами мой отец, тебя не касается!

— Если ему нечего скрывать, он представит всю бухгалтерию.

— А мне это ни к чему! — завопила Джорджи, вскакивая. — Мои финансы — вещь конфиденциальная, и завтра с утра я вызываю адвоката! Пусть делает все, чтобы никто не смог добраться до моих отчетов!

Она также поговорит с бухгалтером, чтобы тот постарался скрыть от Пола утечку пятидесяти тысяч в месяц. «Расходы на хозяйство» и «увеличение числа охранников» звучат куда лучше, чем «плата альфонсу».