Что я сделал ради любви

Брэм проскользнул мимо и заглянул в ее спальню.

— Значит, по-твоему, в этом все дело?

— Определенно.

— Ладно.

Он провел рукой по дверному косяку, словно проверял, не завелись ли в нем жучки, однако столь легкая капитуляция лишь насторожила Джорджи.

— Я не шучу, — подчеркнула она.

— Я понял.

Брэм повернулся к ней.

— А я было вообразил, что ты пытаешься сунуть нос в мои отношения с женщинами.

— Ты женился на мне, помнишь? У тебя не может быть никаких отношений с другими женщинами, — выпалила Джорджи и тут же горько пожалела о собственной несдержанности. Она сама, собственными руками дала ему возможность затронуть тему, которой всеми силами старалась избежать. — Я иду спать.

— Не так быстро.

Прежде чем она успела улизнуть, он коснулся ее руки, и тут Джорджи осенило. То неотвязное чувство, что она что-то упустила…

— Ты больше не куришь!

— С чего ты взяла?

Он отпустил ее и отошел за стаканом с виски.

Джорджи замечала, чем от него пахнет: мылом и цитрусами, — но до этого момента не пришла к очевидным выводам. Конечно, они были вместе всего семь дней, но все же как можно было не понять чего-то столь очевидного?

— Ты вечно толкуешь о сигаретах, но я не видела, чтобы ты курил.

— Конечно, видела, — усмехнулся Брэм и плюхнулся в кресло. — Я постоянно курю. И выбросил окурок как раз перед тем, как ты вышла.

— Ничего подобного. От тебя не пахнет табаком, и я ни разу не ощущала привкуса сигарет, когда ты лез со своими мерзкими поцелуями. Во времена «Скип и Скутер» целовать тебя было — все равно что лизать пепельницу. Но сейчас… ты точно бросил курить.

Брэм пожал плечами:

— Ладно, ты меня прищучила. Бросил, но только потому, что стал слишком много пить и не могу справиться сразу с двумя пороками.

Он поднес стакан к губам.

Хорошо еще, что сознает, как губительно пьянство. Даже по утрам она видела его со стаканом в руке, а вчера вечером он пил вино за ужином.

— Когда ты бросил курить?

Он пробормотал что-то неразборчивое.

— Не поняла.

— Повторяю. Пять лет назад.

— Пять лет?! — воскликнула Джорджи. — Почему не сказал сразу? Зачем все эти хитроумные игры?

— Мне так нравится.

Она знала его… и не знала, но ужасно устала постоянно держать оборону.

— Прости, я хочу спать. Поговорим утром.

— Ты ведь понимаешь, что дольше так продолжаться не может?

Она с деланным недоумением подняла брови:

— Пока еще мы друг друга не убили и, по-моему, неплохо ладим.

— Неужели? И кто из нас играет в хитроумные игры? — Звякнул поставленный на пол стакан. Брэм неторопливо поднялся. — Ты должна признать, что я был терпелив.

— Мы женаты всего неделю.

— Совершенно верно. Целая неделя без секса.

— Ты маньяк.

Джорджи повернулась к двери, но Брэм снова ее остановил.

— Я не хвастаю. Просто излагаю информацию. Я не ожидаю секса на первом свидании. Хотя обычно так и бывает. В крайнем случае на втором.

— Поразительно. К несчастью для тебя, я считаю необходимым сначала установить отношения. Но верю также, что брак основан на компромиссах. И готова идти на таковой.

— Что за компромисс?

Джорджи притворилась, будто размышляет.

— Мы ляжем в постель… после четвертого свидания.

— И что именно ты считаешь свиданием?

Джорджи жизнерадостно махнула рукой:

— О, я его узнаю… когда увижу.

— Готов побиться об заклад, что узнаешь, — прошептал Брэм, проводя пальцем по ее голой руке. — Честно говоря, я не слишком тревожусь. Мы оба знаем, что долго ты не продержишься.

— Из-за твоей ошеломляющей сексуальности?

— Да, и не только. Будем честны друг с другом — ты созрела для постели.

— Ты так считаешь?

— Беби, да ты просто воплощенный оргазм. Нечто вроде бомбы. Достаточно дотронуться до тебя, и ты взорвешься!

По спине Джорджи прошел легкий озноб.

— В самом деле?

— Ты уже год как разведена. И поскольку Лузер — наполовину девушка, ничто не заставит меня поверить в его сексуальные возможности. Любовник из него никакой.

Джорджи вполне предсказуемо бросилась на защиту Ланса:

— Он великолепный любовник. Нежный и заботливый.

— Бред!

— Я уже привыкла к твоему сарказму, так что даже не удивляюсь.

— К счастью для тебя, я не нежен и не заботлив.

Его палец скользнул к сгибу ее руки.