Древо возможного и другие истории

Он задумчиво грыз кусочек хлеба.

— Ты уверена в этом? А ты не думаешь, что если бы ты пристальнее заглянула в себя, то могла бы получить все эти знания, не выходя из комнаты? Вот я, например, проведя два дня в одиночестве, понял больше, чем если бы два раза обогнул земной шар.

Она не могла не возразить.

— Если бы ты обогнул земной шар, ты узнал бы, как живут китайцы.

— Но я и так знаю. Я нашел это в себе самом. Я спросил себя, как живут все народы Земли, и увидел мгновенные, как вспышка, картинки, как будто живые почтовые открытки, рассказывающие об их жизни. И до меня тысячи отшельников точно так же путешествовали в воображении.

Валери Рубле тряхнула красивой рыжей шевелюрой.

— Я считаю, что ты ошибаешься. В замкнутом пространстве твое восприятие, разумеется, ограниченно. Настоящая жизнь шире твоего сознания. Ты недооцениваешь разнообразие мира.

— Нет, это ты недооцениваешь могущество даже одного-единственного человеческого мозга.

Валери не стала спорить. Она не стала приводить аргументы, которые ей казались очевидными. Что же касается ее мужа, то он больше не принимал пациентов и не хотел видеть никого, даже своих собственных детей. Только жена его могла к нему заходить, но с условием — не делиться с ним внешней информацией, способной смутить его покой.

День за днем Валери продолжала кормить его, ухаживать за ним и поддерживать его. Пусть она не разделяла его убеждений, но и тревожить его не хотела.

Гюстав очень похудел.

Человек не сможет стать свободным, пока он должен есть и спать, подумал он. Надо выйти из этой рабской зависимости от сна и еды.

Он начал рисовать схемы на большой черной доске. Потом он попросил кое-какое электронное оборудование. Затем Гюстав пригласил к себе бывших коллег по работе, все вместе они долго делали какие-то расчеты и, наконец, нашли решение.

Рубле объяснил своей жене суть эксперимента, на который он решился:

— Проблема — это тело. Мы завернуты в плоть, наполнены кровью и костями, которые требуют питания, которые изнашиваются, которые испытывают боль. Тело нужно защищать, согревать, кормить, за ним нужно ухаживать во время болезни. Тело должно спать и есть для того, чтобы поддерживать циркуляцию крови. А вот у мозга потребностей гораздо меньше.

Валери боялась понять.

— В основном активность нашего мозга тратится на решение разного рода физиологических задач. Поддержание жизнеспособности и защита нашего тела отнимают всю нашу энергию.

— А как же наши пять чувств?

— Наши чувства нас обманывают. Мы деформируем сигналы, которые они нам посылают. Мы хотим познать мир, а живем во власти иллюзий. Наше тело тормозит нашу мысль.

Гюстав опрокинул стакан воды, и жидкость пролилась на ковер.

— Есть содержимое и сосуд, — заметил он. — Разум и тело. Но без стакана жидкость продолжает существовать, и разум, лишаясь тела, освобождается.

На мгновение Валери подумала, что ее муж сошел с ума.

— Да, но освободиться от тела — значит умереть, — возразила она растерянно.

— Не обязательно. Можно избавиться от тела, сохранив разум, — ответил он. — Достаточно поместить мозг в питательную среду.

Тут она все поняла. Чертежи, наваленные кучей на столе, обрели смысл.

Операция состоялась в четверг. В присутствии жены, двоих детей и нескольких доверенных друзей Гюстав покинул свое тело. Для того чтобы стать абсолютным отшельником, он решил подвергнуться самой радикальной из всех ампутаций — ампутации всего тела.

С величайшей осторожностью его коллеги открыли черепную коробку, словно капот машины. Они положили костную тюбетейку — ненужную теперь крышку — в алюминиевую банку. Мыслительный орган был перед ними, розовый, трепещущий, погруженный в искусственные грезы, навеянные анестезией.

Хирурги последовательно отключили все, связующее мозг и тело. Сначала они перерезали оптические нервы, затем слуховые, потом артерии, омывающие мозг кровью. Они тщательно отделили спинной мозг от оболочки позвонков. Они извлекли мозг и опустили его в сосуд, наполненный прозрачной субстанцией. Артерии теперь могли получать сахар и кислород непосредственно из этой питательной ванны. Оптические и слуховые нервы были накрыты капюшонами. Чтобы сохранять постоянную температуру мозга и питательного раствора, хирурги установили систему обогрева термостатом. Что же делать с телом?