Casual

Мне возвращаться не хотелось.

Я рассказала о ребенке Кате. Предупредив, что это — тайна.

— Он похож на Сержа? — первым делом спросила она.

— Трудно сказать. — Я задумалась. — Он, по-моему, вообще ни на кого не похож.

Катя удовлетворенно кивнула.

— Тебе неприятно, что он существует? — спросила она через некоторое время.

— Мне неприятно, что существует Светлана, — ответила я.

— Может, забудь про нее, и все?

Я задумчиво кивнула.

— Хочешь, — предложила Катя, — съездим мой дом посмотрим?

Отказаться было неудобно.

Я села в Катину машину, и через несколько минут мы подъехали к ее стройке. На Ильинском шоссе, сразу за «World Class».

— Ты делаешь подогрев ступеней? — спросила я, поднимаясь по обледенелой лестнице в дом.

— Нет. Ленка сказала, что не надо, — отмахнулась Катя.

Каждая из нас построила дом и имела обо всем собственное мнение.

— Сейчас крышу переделываем. — Катя показала на огромные, замысловатой формы сосульки по всему периметру дома. — Где-то тепло уходит.

В доме топили, и рабочие ходили в легких синих комбинезонах.

— Я им форму купила, — сказала Катя.

— Я тоже покупала.

Я посмотрела, как кладут плитку. Аккуратно, одну за другой, ровным слоем намазывая клей. Профессионализм плиточников я отметила с удовольствием.

Катя показала мне гостиную, объединенную со столовой и кухней. Я похвалила ее размеры. Моя кухня была убрана в цоколь, потому что я ненавижу запах готовящейся еды.

В просторном холле, с пятнадцатисантиметровым шагом, как положено, извивались трубы теплого пола. Сверху лежали листы гипсокартона и остатки металлических направляющих.

Катя накинулась на прораба.

— Уберите грязь! Это же теплые полы! Кто мне потом будет плитку вскрывать, если что? Вы?

Трубы быстро накрыли целлофаном и поставили оградительные рейки.

— Ты что, и батареи, и теплые полы делаешь? — удивилась я.

— Да, все-таки прихожая. Дверь постоянно открывается.

— Убери батареи. У меня весь этаж в теплых полах под гранитом. И ни одной батареи. А тепло — сама помнишь, в майке хожу.

Катя задумалась. Мы поднялись на второй этаж.

В просторной комнате с балчатыми потолками было уже чисто и лежал паркет.

— А что это за крюки? — спросила я, указывая на потолок.

— Здесь качели будут, — объяснила Катя.

— Здорово.

— Это детская комната.

Я удивленно посмотрела на подругу. Катя подошла к окну.

— Знаешь, у меня и вправду какие-то сложности оказались с детьми. Думали, просто непроходимость труб, — но там что-то еще. Я лечусь. Каждый день таблетки пью и на уколы езжу.

— Хочешь, я тебе буду делать? — предложила я. — Я всегда Машке сама делаю. И уколы, и прививки.

Катя улыбнулась.

— Ну, может, и заеду как-нибудь.

— Вылечишься, — уверила я ее, — все рожают, и ты родишь.

Я не спросила про предполагаемого папу. Насколько я знала, Катя ни с кем серьезно не встречалась.

Мы закрыли дверь в детскую. Это была первая комната, которую Катя сделала «начисто».

— Может, к Ленке поедем? — предложила Катя.

— Может, на «Веранду» пойдем? Я такая голодная! — предложила я. — Или в Москву?

Решили на «Веранду».

Через полчаса подъехала Лена.

— Мне неудобно смотреть в глаза официантам, — сообщила она нам шепотом, — это та же самая смена, что была на Новый год.

Мы понимающе рассмеялись.

— Мне тоже, — призналась я.

— Ерунда, — заверила Катя, — они уже привыкли.

Лена с сомнением покачала головой.

— Метрдотель как-то особенно вежливо мне улыбался при входе.

— Это он специально, чтобы ты не комплексовала, — пояснила Катя.

Мы заказали плов. На всех.

— Как твой горнолыжник? — спросила Катя про Лениного жениха.

— Звонит, я не беру трубку. Ни разу не взяла, пока он в Куршевеле. А так хочется!

— Не бери, — поддержала я.

— Конечно, — согласилась Катя, — ему сейчас и не до жены, и не до катания, он только и думает: «Где моя Леночка? Не разлюбила ли меня?»

Лена счастливо рассмеялась.

— Я звонила Веронике, но она его не видела. Интересно, что там за жена? — вздохнула Лена.

— Он же не тусовочный, — объяснила Катя, — конечно, не видела.

— Зачем тогда в Куршевель ездить? — удивилась я. — Полно и других склонов.

— В Кортине хорошо, — сообщила Катя.

— А мне в Цермате нравится, — возразила Лена, — там старушки такие очаровательные. Я, когда старая стану, туда жить перееду.