Сама невинность

– Но если я умру? – вырвалось у Эльф. Больше всего она боялась оставить малыша сиротой.

– Такое бывает, – признала Орва, – но пока все идет как полагается. Вы маленькая, но очень сильная.

Они ходили… ходили… ходили… до бесконечности. Дамасские розы, усыпавшие кусты, изливали сладостное благоухание. День стоял солнечный, и легкий ветерок доносил аромат цветов. Наконец Орва позволила Эльф отдохнуть. Они присели на небольшую каменную скамью.

– Начались схватки, госпожа?

– Не знаю. Просто очень неприятное чувство внизу живота. Такая тяжесть, словно что-то внутри вот-вот взорвется.

– Вернемся в дом, – предложила Орва. Судя по словам госпожи, роды долго не продлятся.

Эльф вскочила, но тут же с воплем согнулась. Орва обняла ее за талию и почти потащила к дому. Там уже ожидали сестра Коламба и Вилла. По знаку Орвы они помогли уложить Эльф на стол.

– Сестра, встаньте позади подруги. Приподнимите ей голову и плечи так, чтобы она полусидела, – наставляла Орва. – Госпожа, согните ноги в коленях и разведите как можно шире. Я должна вас осмотреть.

Повитуха наклонилась и пристально всмотрелась в пациентку. Все, как она думала. Роды будут легкими и быстрыми. Госпожа невероятно удачлива! Головка ребенка уже виднеется, правда, чуть-чуть.

– Надень на меня передник, Вилла, – приказала она дочери, – принеси тазик с водой и кувшин вина. Да ты и сама все знаешь. Госпожа, эта тяжесть, которую вы ощущаете, означает, что дитя старается выйти из вашего тела, причем слишком быстро. Ни за что не тужьтесь, как бы отчаянно вам этого ни хотелось. Ждите моего приказа.

Она подождала, пока Вилла завязала на ее талии широкий передник, тщательно вымыла руки, сначала вином, а потом водой с мылом.

– У тебя есть нож, чтобы отрезать пуповину? – спросила она у Виллы. – А свивальник?

– Все есть, ма, – успокоила дочь.

– Я принесла Элинор травы, чтобы заглушить боль, – объявила вошедшая сестра Уинифред.

– Нам не понадобятся травы, сестра, – покачала головой Орва. – Дитя вот-вот родится. Вы останетесь помочь мне?

Эльф застонала. Сестра Уинифред намочила тряпку в ведре с прохладной водой и вытерла покрытый потом лоб Эльф.

– Ничего, дитя мое, ты всего лишь переносишь те же страдания, что и наша Пресвятая Дева, а разве это не истинное счастье?

В комнату влетела сестра Джозефа, распространяя вокруг слабый запах конюшни. В руке она держала небольшую кормушку.

– Я принесла самые маленькие ясли, которые только могла найти. Как следует выскребла их, выложила чистой соломой и сушеным клевером, а потом покрыла чистым полотном. Колыбельки у нас нет, так что придется малышу в них спать. Если ясли годились для младенца Христа, подойдут и этому ребенку, – благочестиво пропела она и перекрестилась.

– Ну как она? – Прекрасно, – заверила Орва.

– Никогда-никогда не стану больше рожать! – взвыла Эльф. – Почему мне никто не сказал, как это больно? 0 – о-ой!

– Тише, госпожа, вам еще не так плохо, – пожурила Орва.

– Мне нужно потужиться! – выкрикнула Эльф.

– Подождите, – велела Орва. – Сейчас! Тужьтесь, госпожа, что есть сил! Держи ее, сестра Коламба!

Эльф с воплем стала тужиться, пытаясь избавиться от бремени, угрожавшего разорвать ее.

– Ну же, Элинор де Монфор, ты все можешь сделать! – ободряла напрягавшуюся женщину сестра Джозефа. Сестра Уинифред сунула в рот роженицы листик.

– Жуй, дорогая, – велела она, – это придаст тебе сил.

– Ой, – снова заплакала Элинор. – Матти, милая, радуйся, что ты монахиня, – всхлипнула она, чувствуя, как тяжесть сползает все ниже. Давление стало непереносимым. Она застонала.

– Ждать! – строго скомандовала Орва. – Сейчас! Тужьтесь!

Прекрасное лицо Эльф исказилось болью.

– Головка! Головка вышла! – взволнованно объявила Орва. – Еще чуть-чуть, и ребенок родится, госпожа! Будьте храброй! И когда начнутся потуги, тужьтесь!

Эльф кричала почти непрерывно, закрыв глаза и сжав кулаки. Орва, не обращая внимания, хлопотала возле роженицы. Плечики младенца уже выскользнули из тела матери. Повитуха осторожно протерла крошечное личико. Голубые глазки зажмурились, ротик приоткрылся.

Эльф пыталась выполнить распоряжение повитухи. Но не могла. Она так устала! Как никогда в жизни.

– Только один раз, госпожа.

– Не получается, – выдохнула Эльф.

– Нужно. Он уже почти родился. Всего разик, госпожа. Эльф все-таки натужилась, и на нее снизошло благословенное облегчение. Сразу же раздался требовательный вопль ребенка.