Сальто-мортале (сборник)

– Женя? – удивился Гусаков.

– А говорила: нет дома, – уличил Федя Изабеллу. – Все время врет.

– У меня к вам серьезный разговор. Разрешите? – спросил Никитин.

– Ну… вообще-то я занят.

– Мы на секундочку, – пообещал Никитин. – Пошли, Федя!

Все вошли в комнату.

Диковинные ключи не произвели на Федю никакого впечатления.

– Ну, так слушаю вас, – сказал Гусаков, садясь в глубокое кожаное кресло.

– Товарищ академик, – начал Федя, – я вашей супруге отдал пинжак, вот он свидетель, – показал на Никитина. – А она говорит, что я ей ничего не отдавал.

– Не понял. – Гусаков нахмурился. – Какой пиджак?

– Ваш, ваш, Валерий Феликсович! – вмешался Никитин. – Замшевый. Тот, что вы мне дали. Там в кармане мы забыли духи, а нам сейчас без духов нельзя.

– Господи! Ну какой пиджак! Какие духи! – возмутилась Изабелла. – Что ты их слушаешь? Неужели ты не видишь, что они оба пьяны в зюзю.

– Видал? – в свою очередь, возмутился Федя. – Значит, я, по-твоему, пинжак этот себе взял? А куда я его дел? Съел? В карман положил?

Федя вывернул карман. Оттуда вылетел полтинник, который Федя выручил за стакан.

Федя нагнулся, стал искать деньги.

– Подними ногу! – велел он Гусакову.

– Зачем?

– Жень! Скажи ему, чтоб поднял! Он на деньги наступил.

– Вот ваши деньги! – Изабелла подобрала с пола монету и брезгливо швырнула Феде.

– Тоже зажать хотели, – заподозрил Федя, пряча полтинник обратно в карман.

– А ну-ка давай убирайся отсюда! – велел Гусаков Феде. – Не то я сейчас милицию вызову!

– Вызывай! Давай разберемся! – самолюбиво согласился Федя. Обернулся к Никитину. – Видал? Дело шьют!

– Валерий Феликсович! Изабелла Петровна! – строго сказал Никитин. – Вы меня извините, конечно, но вы оскорбляете достоинство человека. Достоинство моего друга. И я протестую!

– Женя! Иди домой и проспись! А завтра поговорим, – посоветовал Гусаков.

– Валерий Феликсович! Когда мне спать и где мне спать – это мое личное дело. И если ты мой начальник, то это не дает тебе право вмешиваться в мою личную жизнь. Понятно, Валя?

– Так я сейчас вышвырну вас обоих! – Гусаков встал.

– А вот они! – беспечно заметил Федя и ткнул пальцем в раскрытую дверь. – Ну-ка иди сюда. – Он поманил Изабеллу.

Изабелла, растерявшись, пошла за Федей, Гусаков за женой, Никитин за Гусаковым. Все вошли в спальню.

На трюмо среди косметики стояла изумрудная коробочка «Клема».

– Наша? – спросил Федя.

– Наша, – опознал Никитин.

– А говорила «не брала», бесстыжие твои глаза! – упрекнул Федя, открывая коробочку. Флакон был начат. – О! Отпила уже. Ну ничего. Водой дольем. Пошли!

Федя конфисковал духи и пошел из дома Гусаковых. В дверях он обернулся и сказал Изабелле с беззлобной укоризной:

– Старуха уже, а врешь как сивый мерин.

– До свидания, – великодушно попрощался Никитин.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

Гусаковы стояли некоторое время в растерянности и просто не знали, как себя вести.

– Так… – проговорил Гусаков. – Что ты на это скажешь?

– Все нормально, – спокойно проговорила Изабелла.

– Что именно ты считаешь нормальным? – не понял Гусаков.

– Никогда не надо делать добрые дела. Еще ни одно доброе дело не осталось безнаказанным.

Друзья вышли из подъезда и решительно зашагали к дому напротив.

– Жлоб он и есть, – подтвердил Федя свои предположения.

– Ничего, завтра я с ним поговорю, – пообещал Никитин и вдруг на ровном месте всем телом грохнулся в лужу. И в это же самое время испуганно завизжала маленькая косматая собачонка. Дело в том, что Никитин запутался в поводке, невидимом в глубоких сумерках.

– Смотреть надо, – строго сказал хозяин, обидевшись за собаку. – Пойдем, Джек!

Джек затрусил за хозяином, потом оглянулся.

– Мяу, – сказал Никитин Джеку.

Джек ничего не понял и с удивлением посмотрел на своего хозяина.

Хозяин недоуменно пожал плечами.

Никитин поднялся и провел рукой по рубашке, пытаясь стереть грязь.

– Упал… – растерянно сказал он. – А как же я теперь пойду?

– Замыть надо, – посоветовал Федя. – Пойдем к Витьку! Он тут рядом в котельной работает.

Наташа стояла и смотрела в окно напротив. Окно было темным. Наташе казалось, будто в ней самой тоже выключили свет.

Сосед напротив не пришел, как она полагала, потому что отвлекся на более высокую идею и забыл про такое незначительное событие, как Наташа.