Тайные архивы голубой крови

– А зачем ты это делаешь? – спросила Ханна, когда к ней вернулся дар речи.

– Ты имеешь в виду – зачем включаю свет? Девушка кивнула.

– А не знаю. Я долго не мог вообще ничего делать. Я спал у тебя в чулане, но ты меня не видела. Потом я понял, что могу включать и выключать свет, включать и выключать. Но это произошло только тогда, когда ты стала замечать, что я начал себя чувствовать хоть сколько-то самим собой.

– Чего тебе здесь надо?

Парень прикрыл глаза.

– Я кое от кого прячусь.

– От кого?

Он зажмурился сильнее, и лицо его исказила болезненная гримаса.

– Кое от кого скверного. От того, кто желает мне смерти… нет, хуже, чем смерти.

Его передернуло.

– Так раз ты вампир, разве ты не мертвый уже? – деловым тоном поинтересовалась Ханна. Она невольно расслабилась. Отчего она должна бояться его, когда очевидно, что он сам боится.

– На самом деле нет. Просто я живу очень долго. Очень-очень,- пробормотал парень.- Это мой дом. Я помню камин внизу. Я сам прикрепил там пластинку.

Ханна подумала, что он, должно быть, говорит о пыльной старой пластинке рядом с камином. Но та была такая древняя и грязная, что девушка никогда прежде толком не обращала на нее внимания.

– Кто за тобой гонится? – спросила Ханна.

– Это слож…

Но прежде чем парень успел договорить, что-то грохнуло в окно. Раздались глухие удары, как будто кто-то изо всех сил кидался на стекло.

Парень подскочил и на мгновение исчез. Снова он возник в дверном проеме, тяжело дыша.

– Что это? – дрожащим голосом спросила Ханна.

– То, о чем я говорил. Оно нашло меня,- резко ответил парень, словно бы собирался броситься наутек. Однако же остался стоять, где был, не сводя глаз с дрожащего стекла.

– Кто?

– Скверное… существо.

Ханна встала и выглянула в окно. Снаружи было темно и спокойно. На фоне заснеженного поля и замерзшей воды виднелись лишь голые силуэты деревьев. Луна заливала окрестности холодным голубым сиянием.

– Я ничего не ви… ой!

Девушка отшатнулась, словно ее ударили. Она что-то почувствовала. Ощутила некое присутствие. Увидела темно-красные глаза с серебряными зрачками, глядящие на нее из темноты. Оно парило за окном. Темный силуэт. Ханна чувствовала ярость этого существа, его неистовое желание. Оно жаждало попасть внутрь и насытиться.

– Ханна… Ханна…

Оно знало, как ее зовут.

– Впусти меня… впусти меня…

Его голос гипнотизировал. Девушка приблизилась к окну и начала поднимать защелку.

– Стой!

Ханна обернулась. Парень стоял на пороге, и лицо его было искажено страхом.

– Не надо,- попросил он.- Оно хочет, чтобы ты пригласила его внутрь. Пока ты держишь окно закрытым, оно не может войти. И я в безопасности.

– Но что это такое? – спросила Ханна, чувствуя, как сердце лихорадочно бьется в груди. Она отняла руку от окна, но не могла оторвать взгляд от него. За окном ничего не было видно, но Ханна по-прежнему ощущала присутствие существа. Оно было где-то рядом.

– Это тоже вампир. Вроде меня, но другой. Он… сумасшедший,- ответил парень.- Он поедает себе подобных.

– Вампир, который охотится на вампиров?

Парень кивнул.

– Я понимаю, что это звучит нелепо…

– Это… это он тебя так? – спросила Ханна, придвинувшись и легонько коснувшись струпьев на шее парня. На ощупь они оказались шершавыми. Ханна внезапно ощутила острую жалость к незнакомцу.

– Да.

– Но с тобой все нормально?

– Думаю, да.- Парень повесил голову.- Надеюсь, что да.

– А как ты смог попасть внутрь? Тебя же никто не приглашал,- поинтересовалась Ханна.

– Верно. Но я не нуждаюсь в приглашении. Дверь была открыта. Но во всех здешних домах было открыто множество дверей, а я не смог войти ни в какую, кроме этой. Потому я и подумал, что нашел его. Дом нашей семьи.

Ханна кивнула. Это звучало вполне разумно. Конечно, он может войти в собственный дом. Грохот прекратился. Парень перевел дыхание.

– Оно ушло. Но вернется.

На лице его читалось такое облегчение, что теперь в душе Ханны зародилась симпатия к нему.

– А что тебе нужно от меня? – спросила она. Ханна не боялась никого. Ее мать всегда говорила, что дочь просто создана для чрезвычайных обстоятельств. Она была стойкой и надежной – из тех, кто скорее вгонит кол в сердце чудовищу, чем примется верещать, взывая о помощи.- Я могу чем-нибудь помочь?