Околдованная

— Мне понадобится ванна! — воскликнула Отем, вдруг обретя голос.

— Я позабочусь об этом, госпожа маркиза, — заверил он и быстро вышел.

— Я не видела такого великолепия с тех пор, как жила в отцовском дворце, — заметила Жасмин. — Ошеломляет, но обстановка достаточно изысканна.

— Это уж слишком, — запротестовала Отем.

— А ты, моя маленькая шотландочка, считала, что на свете нет ничего лучше Гленкирка и Королевского Молверна? — поддела Жасмин. — Но у французских королей чувство прекрасного развито куда сильнее. Думаю, в них говорит итальянская кровь.

— Где, по-твоему, спальня короля? — раздумывала Отем вслух.

— Думаю, совсем рядом с твоей, — усмехнулась мать. — Он наверняка захочет уходить и приходить незаметно, дочь моя.

— О, мама, я боюсь, — неожиданно призналась Отем.

Жасмин пожала плечами.

— Он всего-навсего мужчина, дорогая. Ты уже не девушка, и для тебя не осталось постельных тайн.

— Но у меня был всего один мужчина! — заупрямилась Отем.

— Себастьян давно в могиле, и пришла пора завести любовника, — спокойно ответила мать. — Не будь глупышкой, дорогая. Поскольку все равно придется пойти на это, лучше расположить к себе короля и разделить его страсть. Подумай о Мадлен и Шермоне! Твоя дочь должна получить богатое наследство, а ты будешь пользоваться милостями короля еще много лет после того, как наскучишь ему и навсегда исчезнешь из его жизни.

— Ах, смогу ли я когда-нибудь стать столь же оптимистичной, как ты, мама? — воскликнула Отем.

— Возможно, когда-нибудь… — вздохнула герцогиня. — Когда-нибудь…

Глава 14

Вскоре за ними пришел лакей и проводил в столовую, где уже сидели восемь мужчин. Людовик вышел навстречу, поцеловал дамам руки и представил их остальным. К удивлению Отем, собравшиеся оказались дворянами не слишком высокого ранга, и маркиза предположила, что король предпочитает отдохнуть от угнетающей атмосферы Пале-Рояль.

Пока слуги разносили первое блюдо, король снова стал целовать руку Отем, на этот раз перевернув ее ладонью вверх.

Отем мило покраснела, смущенная публичным проявлением чувств, и поспешила отнять руку.

— Сир, — мягко упрекнула она, . — вы не слишком осмотрительны.

— Как я могу быть осмотрительным, когда сгораю от желания поцеловать ваши прелестные губки? — смеясь глазами, ответил Людовик.

Отем укоризненно покачала головой.

— Ешьте лучше суп, ваше величество, — посоветовала она, деликатно пробуя бульон и скромно опустив глаза.

Король усмехнулся.

— Вас нелегко покорить, моя драгоценность, но сегодня вечером я тоже вас не пощажу.

Щеки Отем снова заалели, но она смело вскинула голову И едва слышно парировала:

— Посмотрим, сир, кто возьмет верх в поединке! — И тут же осеклась, потрясенная собственной дерзостью. Как она могла! Препираться с самим королем!

Но некое шестое чувство подсказывало, что нельзя позволить себе стать жертвой этого человека. Если ей суждено лечь в его постель, они сыграют на равных.

«Откуда у меня такие мысли?» — дивилась Отем про себя.

Она все больше становится похожей на мать!

Однако Людовик улыбнулся, ничуть не оскорбленный подобными речами, и занялся наконец ужином.

Отем облегченно вздохнула, но почти ничего не ела, несмотря на аппетитные запахи Оглядев комнату, она вновь поразилась обстановке. Позолота, изящная лепнина, деревянные панели, обтянутые шелком! Гигантский камин охраняли рыцари в полном вооружении с опущенными вниз мечами. Тяжелые бронзовые решетки выдерживали вес толстых бревен, весело потрескивавших в камине. Торцевые стеньг были украшены гобеленами, на боковых висело множество картин. Пол был выложен черно-белыми мраморными плитками, под большим обеденным столом лежал чудесный турецкий ковер.

Отем похвалила ковер, и король тут же заметил:

— Когда-нибудь во Франции тоже станут ткать такие ковры, да и шелка. Я не желаю, чтобы моя страна зависела от ввоза редких и дорогих вещей. Мы и фарфор будем делать, даю слово, дорогая! Когда придет пора обставлять мой дворец в Версале, он будет наполнен чудесной мебелью и посудой, большую часть которых изготовят у нас.

— Значит, вы начали постройку дворца? — обрадовалась Отем.

— Да, — кивнул Людовик. — Придет пора, и ты непременно его увидишь.

Вечер кончился рано, поскольку король объявил, что завтра на рассвете они поедут охотиться. Гости короля лукаво переглянулись, уверенные в том, что их господина куда больше интересует ночная охота, чем дневная.