Околдованная

— Спасибо, Карл Стюарт, — выдохнула она, сияя глазами.

Впервые со дня их встречи королю показалось, что он наконец узрел настоящую Отем. Не прелестную куртизанку, которая дала ему столько наслаждения, а истинную женщину. Дочь герцога. Вдову благородного человека. Мать двоих детей. Ему вдруг стало не по себе. Поежившись от неловкости, он тем не менее позвал в постель своих собак и, успокоенный их присутствием, заснул.

Отем, вне себя от радости, последовала за мистером Чиффинчем по извилистым коридорам и узким лестницам. Спустившись вниз, доверенный слуга осторожно открыл маленькую дверь, и они оказались в темном переулке, где стояла карета Отем. Чиффинч помог ей сесть и пожелал доброй ночи. Карета медленно покатилась по улочке и набрала скорость, только когда свернула на широкую дорогу. Отем сгорала от нетерпения поделиться новостями с братом, но приходилось ждать до завтра.

Наутро, ворвавшись в дворцовые покои брата, Отем торжествующе объявила:

— Король пообещал мне дом и титул, когда леди Барбара вернется ко двору. Ну не замечательно ли? — И, обратившись к Джорджу Вилльерсу, присутствовавшему при беседе, умоляюще воскликнула:

— Не мучьте меня, Джордж, скажите, он сдержит слово?

— Непременно, — кивнул гот. — Он высоко ценит преданность, а вы были неизменно верны и добры в отсутствие Барбары. Мало того, всегда давали понять, что готовы уступить без боя, когда кузина вернется. Если он обещал вам дом и титул, значит, так тому и быть.

— Я рада, — кивнула Отем, — потому что у меня тоже будет ребенок. Но я хотела, чтобы он сделал это ради меня.

Теперь я без страха признаюсь ему.

— Черт меня побери, — ухмыльнулся Бекингем, — да это просто мартовский кот какой-то. Лепит одного ребенка за другим! Сколько же у него бастардов? История повторяется, не так ли, Чарли?

Герцог Ланди побелел как простыня.

— Д-да, — выдавил он, но после ухода приятеля набросился на Отем с упреками:

— Ты сделала это намеренно, чтобы добиться своего! Не могу поверить, что ты настолько бессердечна и расчетлива!

— Да, я не хотела зря рисковать, — призналась она, — но детей люблю. Мне хотелось бы иметь еще одного, пока я не удалилась от двора и не поселилась в своем новом ломе уже титулованной леди. Может, король титулует и своего бастарда! На этот раз я чувствую себя совершенно иначе. У меня будет сын, я это знаю!

— Скажи ему сегодня ночью, иначе это сделаю я, — настаивал брат.

— Обязательно, — пообещала Отем, — Думаешь, он обрадуется?

— Почему бы и нет? — буркнул Чарли. — Он тоже любит детей, а твоя беременность только подтвердит его мужскую силу.

Король действительно пришел в восторг.

— Когда родится дитя? — допытывался он.

— В конце августа. Я покину двор, как только вы прикажете.

— Две недели назад Барбара родила девочку. Энн еще совсем крошка, и Барбара передала, что вернется только к коронации. Она хорошая мать и не хочет бросать дочку. Когда я точно узнаю дату ее возвращения, накануне попрошу тебя уехать. Не стоит сталкивать соперниц и попусту их расстраивать.

— Я рожу вам сына, — уверенно бросила Отем.

— Правда? Но по чести говоря, мне все равно. Девочки или мальчики, они все мои дети.

Он припал к ее устам и принялся гладить груди.

— Я уже ощущаю, как наливаются эти ягодки! Какое блаженство ты мне даришь, несмотря на все свое своенравие и упрямство!

— Вряд ли вы хотели бы видеть меня покорной и бесхарактерной, — возразила она, и король согласно кивнул.

Сам он немедленно проболтался ближнему кругу придворных, что прелестная любовница маркиза д'Орвиль ожидает от него ребенка. Все немедленно бросились к нему с поздравлениями, будто он совершил некое чудо. Отем и злилась, и смеялась, но все же решила, что лучше всего не придавать значения сплетням, и это, вне всякого сомнения, было самым мудрым решением.

Прошел февраль, потом март. Леди Палмер известила, что вернется в Уайтхолл двадцатого апреля, за три дня до коронации. Отем готовилась уезжать восемнадцатого. Ко всему прочему ей нездоровилось, и она желала одного: поскорее вернуться в провинцию и дождаться родов.

Ее беспокоило также, что король словно забыл о своем обещании. Правда, герцог Бекингем уверял, что такого просто быть не может, но она все же волновалась.

За три дня до ее отъезда король играл с друзьями в кости.

Отем сидела рядом, но удачи королю не принесла. Он постоянно проигрывал и даже не мог никого обвинить в плутовстве: кости не такая игра, где можно легко смошенничать. В противоположность ему герцог Гарвуд то и дело придвигал к себе стопки монет.