— Слава Богу. Терпеть не могу подростков. И я слишком большой эгоист, чтобы заботиться о ком-то.
— Ты намеренно искажаешь смысл моих слов.
— Потому что ты начинаешь мне надоедать.
Она не позволит ему сбить ее с толку, особенно еще и потому, что именно такова цель этого грубияна.
— Лайам, я слишком стара и опытна, чтобы дважды совершить одну и ту же ошибку. Да, меня влечет к тебе. Меня всю жизнь тянуло к агрессивным мужчинам, хотя в их характере — втаптывать в грязь женщин, которым они небезразличны.
— Подумать только, а я был уверен, что на сегодня ты исчерпала репертуар глупостей. Оказывается, нет.
— Послушай только, что ты несешь! Не желаешь говорить на эту тему — так и скажи, но ты намеренно унижаешь меня, чтобы заставить замолчать.
— Жаль, ничего не выходит.
— Я-то думала, что наконец помудрела, но, очевидно, это не так. — Лили поднялась. — Так вот, Лайам, когда-то я имела несчастье влюбиться в человека, старавшегося всегда настоять на своем, но больше такое не повторится. Я любила мужа, но. Бог видит, иногда ненавидела куда сильнее. — Она зябко обхватила себя руками, пораженная, что осмелилась открыть ему тайну, которую скрывала даже от самой себя.
— Он, возможно, заслужил это. Судя по твоим словам, он настоящий сукин сын!
— И удивительно был похож на тебя.
— А вот в этом я сильно сомневаюсь.
— Сомневаешься? — взорвалась Лили, ткнув рукой в иудино дерево. — Он не позволял мне даже купить ветряные колокольчики! Я так их люблю! А он не разрешал мне повесить их в собственном саду!
— И был совершенно прав. Эти штуки действуют на нервы!
Желудок Лили свело судорогой.
— Вот видишь! Влюбиться в тебя — все равно что снова связаться с Крейгом!
— Какая чушь!
— Через месяц после его смерти я повесила колокольчики под окном спальни.
— Под окном нашей спальни ничего подобного не будет!
— У нас нет никакой спальни. Но появись она, я повесила бы все, что хочу!
— Даже если бы я настоятельно попросил тебя не делать этого?
Лили в отчаянии воздела руки к небу:
— Разве дело в колокольчиках? Я просто привожу пример.
— Ну нет, так легко ты не отделаешься. В конце концов, именно ты затронула эту тему. — Теперь вскочил он. — Я сказал, что терпеть не могу чертовы штуки, а ты твердишь, что все равно повесишь их. Я правильно тебя понял?
— Ты окончательно спятил!
— Это верно или нет?
— Да!
— Прекрасно, — мученически вздохнул он. — Если для тебя это так важно, валяй, вешай. Но не рассчитывай, что я не буду жаловаться. Уши разрывает. Шумовое загрязнение атмосферы — вот как это называется. Но я жду, что ты пообещаешь кое-что взамен.
Лили схватилась за голову.
— Господи, ты меня пытаешься таким образом обольстить?
— Скорее, объяснить кое-что. Сама ты, я вижу, понять не в состоянии.
— В таком случае просвети меня.
— Ты не позволишь ни одному мужчине втоптать тебя в землю. Я только что попытался, но ты не дала. А если я не могу этого добиться, значит, никто не сможет. Видишь? Никаких проблем.
— Все не так просто.
— Но как насчет меня? — Лайам коснулся своей груди, впервые став удивительно беззащитным. — И моей фатальной слабости?
— Не понимаю.
— Если бы ты думала о ком-то, кроме себя, наверняка поняла бы!
Его слова жалили не так больно, как уколы Крейга. Лайам хотел не ранить ее, а только встряхнуть.
— Ты невозможен!
— Скажи, пожалуйста, что должен делать такой человек, как я? Я не умею действовать осмотрительно, и теперь поздно учиться осторожности. Как же теперь быть?
— Не знаю.
— Моя слабость — сильные женщины. Те, которые не закатывают истерику, если мужчины не говорят то, что им хочется услышать. Беда в том, что сильная женщина, в которую я, кажется, влюбился, не желает иметь со мной ничего общего. Как же мне теперь быть, Лили?
— О, Лайам! Ты вовсе не влюбился в меня. Ты…
— Да поверь же в себя хоть немного, — попросил он. — В ту женщину, которой ты стала.
Его слова потрясли ее. Захватили. Он сам не знает, что говорит! И не видит за красивым лицом настоящую, истинную Лили. Ту, которой она себя ощущает.
Лайам, сунув руки в карманы, отошел в конец патио.
— Ты достаточно долго хлопала дверью перед моим носом. Я люблю тебя, но у меня тоже есть гордость.
— Знаю.
— Картина почти закончена, и я приглашаю тебя посмотреть. Приезжай ко мне в четверг вечером.
— Лайам, я…