Мое непослушное сердце

И все же ему до сих пор не по себе из-за того, что она имела глупость влюбиться. Черт возьми, ведь с самого начала было ясно: вместе им не быть. Так что он ее не обманывал и ничего не обещал. Черт, они почти не разговаривали, разве что в самом конце кое-что изменилось…

Во всем виноват секс. И с Молли ничего не случилось бы, если бы не его постыдное влечение. Он не сумел совладать с собой, наверное, еще и потому, что они изо дня в день были рядом, спали под одной крышей. И кто его осудит?

Кевин вспомнил, как она смеялась. Какой мужчина не захотел бы ощутить этот смех своими губами? А эти серо-голубые глаза с манящей раскосинкой, посылавшие недвусмысленный сексуальный призыв… У него сразу вылетали все мысли, кроме одной: поскорее уложить ее в постель.

Но Молли знала правила, и никакой, даже самый потрясающий секс в наше время не служит гарантией. И к черту тот бред, который она несла насчет его боязни эмоциональной и душевной близости с кем бы то ни было. У него есть друзья. Близкие. Кэл и Джейн Боннер. И других ему не надо.

Друзья, с которыми он не общался несколько месяцев.

Кевин взглянул на Лили. Может, потому, что сейчас было поздно и он несколько размяк, слова сами сорвались с языка. Такой откровенности он от себя не ожидал.

— У Молли сложилось обо мне несколько странное мнение, которого я не разделяю.

— Какое именно?

— Она думает… — Он отставил пивную бутылку. — Она считает, что я эмоционально черств.

— Ну уж нет! — взорвалась Лили, угрожающе блеснув глазами. — Какая несправедливость!

— Да дело в том…

— Ты сложная натура! Господи, будь ты в самом деле бесчувственным, в два счета избавился бы от меня!

— Я пытался…

— Похлопал бы меня по плечу и пообещал прислать открытку на Рождество. Мне пришлось бы тогда уехать. Но ты слишком совестлив, чтобы пойти на такое, хотя в результате тебе было нелегко, — Ты очень добра, но…

— О, Кевин, ты не должен так плохо думать о себе. Я люблю Молли, но если когда-нибудь услышу от нее что-то подобное, объясню, что я думаю по этому поводу.

Кевину хотелось рассмеяться, но глаза почему-то защипало, ноги понесли его вперед, и не успел он оглянуться, как руки вдруг раскинулись. Всякая мать бросится на защиту сына, когда ему плохо. Даже если этот сын — жестокий негодяй и ничего подобного не заслужил.

Он яростно, неистово стиснул вновь обретенную мать.

Лили издала нечто весьма напоминавшее мяуканье новорожденного котенка, но Кевин еще крепче прижал ее к себе.

— Я кое о чем хотел тебя спросить.

Прерывистое всхлипывание где-то в области его груди.

Кевин откашлялся.

— Ты когда-нибудь училась играть на пианино?

— О, Кевин… я до сих пор нот не знаю…

— А от помидоров у тебя бывает лихорадка на губах?

Она вцепилась в него еще крепче.

— Если слишком много съем.

— А как насчет батата?

Очередное всхлипывание.

— Всем он нравится, кроме меня, так что я подумал… — Он осекся, потому что говорить стало еще труднее. В то же время разрозненные кусочки головоломки, что он так долго носил в душе, начали складываться.

Несколько минут они просто держали друг друга в объятиях. И наконец разговорились, пытаясь наверстать три десятилетия за одну ночь, замолкая и плача, находя все новые слова, которыми заполняли пустоту, так долго обеднявшую их жизни. По молчаливому согласию они не упоминали ни о Молли, ни о Лайаме Дженнере.

В три часа ночи, когда они расставались на верхней площадке, Лили перед уходом погладила его по щеке.

— Доброй ночи, милый.

— Спокойной ночи…

«Спокойной ночи, мама», — хотел сказать Кевин, но это было похоже на измену Майде Такер, и он промолчал. Пусть Майда — не та мать, о которой он мечтал, однако она любила его всем сердцем и он тоже ее любил.

— Спокойной ночи, мама Лили, — улыбнулся он.

— О, Кевин, мой дорогой малыш… — растаяла она.

Он так и заснул с улыбкой на губах. Когда звон будильника столкнул Кевина с постели, он сразу вспомнил о прошедшей ночи и о том, что отныне Лили навеки станет частью его жизни. Здорово. Как здорово!

В противоположность всему остальному.

Спускаясь в серую пустую кухню, он твердил себе, что нет ни причины, ни смысла терзаться угрызениями совести из-за Молли, но ничего не помогало. Пока он не придумает, как загладить вину, не сможет думать о чем-то другом.

И тут его осенило. Идеальное решение!

Молли хмуро уставилась на поверенного Кевина.