Скай О`Малли

— Это папина вина. Он ее так ужасно испортил, — вставила Пейги. — Она должна была выйти замуж еще два года назад, когда ей исполнилось тринадцать. В этом возрасте мы все выходили замуж. Так нет, Скай не захотела. Ей он всегда позволял поступать по-своему.

— Это не так, Пейги, — упрекнула Эйбхлин сестру. — Анна права, утверждая, что Скай и Дом не подходят друг другу. По темпераменту Скай не похожа на нас. У нас — материнский характер, а Скай взяла папин темперамент. Для мужа Скай Дом слишком слаб и недостаточно чувствителен.

— Скажи, пожалуйста, сестра, — едко проговорила Пейги. — Меня поражает, как хорошо наша маленькая монахиня разбирается в человеческой натуре.

— Неплохо, — согласилась Эйбхлин. — К кому, как ты думаешь, Пейги, бедные женщины со всей округи несут свои горести? Уж конечно, не к священнику! Он-то их учит покорности мужьям. И на них же самих налагает епитимью!

Сестры, казалось, были поражены, но Анна, рассмеявшись, разрядила обстановку:

— Ты, падчерица, больше похожа на бунтарку, чем на божью женщину.

Эйбхлин вздохнула:

— Твоя правда, Анна, — промолвила она. — И это меня сильно беспокоит. Но сколько бы я ни старалась, мне не удается смирить свой дух.

Анна О'Малли потянулась к падчерице и нежно похлопала ее по руке:

— Быть женщиной — всегда непросто, — задумчиво произнесла она. — И неважно, какую роль мы выбрали для себя в жизни.

Девушки улыбнулись друг другу, и в их глазах мелькнули любовь и понимание. Внезапно все насторожились: из холла внизу донеслись громкие крики. Они стали отчетливее, и сестры переглянулись — они различили голоса Дома О'Флахерти и Скай.

Молодая пара шумно ворвалась в зал, и Анна О'Малли вновь поразилась их красоте. Может быть, именно поэтому муж и настоял на их союзе.

Дом О'Флахерти бросил перчатки для верховой езды на стол. Это был восемнадцатилетний юноша среднего роста, изящно сложенный, с красивыми руками и стройными ногами. Цвет замечательных коротко постриженных золотистых волос и небесно-голубых глаз он унаследовал от бабушки-француженки. Небольшая бородка, обрамлявшая его точеные скулы, была тщательно ухожена и внизу слегка закруглялась. Он был зол, и на его чистой коже выступили красные пятна. Красивое лицо с тонким прямым носом и небольшим ртом исказил гнев.

— Это просто неприлично! — закричал он Скай. — Неприлично и нескромно для девушки скакать на такой зверюге. Боже, Скай! Что это за лошадь! Когда мы поженимся, я уж прослежу, чтобы твоя лошадь больше подходила для дамы. Как это отец позволял тебе ездить на этой грубой черной скотине! — Ты проиграл, Дом, — прозвучал выводящий из себя холодный ответ. — Ты проиграл забег. И теперь, как всегда в детстве, пытаешься напустить дыма. Хочешь, я тебе скажу, что ты можешь сделать со своей дамской лошадью?

— Скай! — Голос Анны О'Малли прозвучал предупреждающе и резко.

Скай повернулась к мачехе и рассмеялась:

— Все в порядке, Анна, — успокоила она. — Я постараюсь держать себя в руках. Но… выслушай меня хорошенько, Дом О'Флахерти. Финн — моя лошадь. Я вырастила его из жеребенка и люблю этого коня. И не собираюсь менять на хромоногую лошадь, только чтобы удовлетворить твое мужское самолюбие. И пока жених кипел от злости, девушка дала знак слуге принести вина. И как будто запоздало вспомнив, приказала подать и Дому. Он бросился в кресло и сверкал на нее глазами, но взгляд выражал восхищение. Как она прекрасна в темном шелковом костюме для верховой езды! Юбка с разрезом, глубокий вырез обнажал грудь, покрытую капельками пота, их вид возбуждал Дома. Он понял, что жаждет обладать этой обворожительной молодой женщиной.

В пятнадцать лет Скай оправдала ожидания и стала красавицей. Она была одного роста с женихом, так же хорошо сложена, гибка в талии, с чуть округлившимися бедрами. Грудь была небольшой, но полной, лицо — в форме сердечка, а глаза все еще хранили цвет моря у побережья Керри, то кристально-голубые, то темные, то лазурные с едва заметной примесью зеленого. Их обрамляли ресницы, черные, как эбен, на фоне слегка розоватых щек. Нос был тонким, слегка поднимающимся вверх у кончика, алый рот удивительно чувственным с полной нижней губой и мелкими белоснежными зубками, сиявшими, когда девушка смеялась. Приглядевшись, на переносице можно было различить несколько нежных золотистых веснушек. Кожа по цвету напоминала сметану и казалась еще белее на фоне иссиня-черных волос, ниспадающих на плечи.