Возраст любви

— Отец… — начала она.

— Молчи, дочь моя! Ничего еще не кончено. Приведи их в зал, Роджер, Рис, идем со мной.

Он широкими шагами вышел из комнаты и вместе с Роджером направился по узкой лестнице в северную башню. Тронув дверь, он, к своему удивлению, обнаружил, что она не заперта. Хьюго де Боун, лежа на спине, громко храпел. На полу стояли пустой кувшин и кубок. И, что важнее всего, он был один. Ни Мирину, ни Рису не хотелось убивать женщин.

— Хьюго де Боун, я пришел забрать своих детей, — громко объявил лорд Дракон. Глаза его врага широко распахнулись. Не успел он растерянно оглядеться, как Мирик одним резким ударом меча отделил его голову от плеч, поднял покрывало и, задрав подол камизы де Боуна, вынул нож, отсек его мужскую плоть и яички. Все это он забил в открытый рот де Боуна и поднял голову за волосы.

— Мы насадим се на пику. Может, хоть это избавит меня от необходимости прикончить остаток гарнизона и сервов, Но Аграмант мы сожжем, — объявил он. — Пусть это станет предупреждением тем, кто вздумает последовать примеру де Боуна.

— Я отнесу голову мерзавца во двор и посмотрю, не сдадутся ли остальные стражники, — сказал с мрачной улыбкой Рис. — Может, вид вот этого поможет им принять верное решение.

— И пошли Роджера с частью людей в подземный ход. Пусть приведут в замок лошадей, — приказал лорд Дракон.

Голову Хьюго де Боуна с торчавшими изо рта гениталиями выставили во дворе.

— Я — Рис Фицхью, лорд Эверли и зять лорда Дракона. Мы ворвались в замок и расправились с вашим хозяином. Даем вам возможность сдаться и пойти на службу к Мирину Пендрагону. Замок будет сожжен.

— А что будет с Саймоном де Боуном? — раздался чей-то голос.

— Он скоро отправится в ад, к своему родителю, — холодно сообщил Рис. — Бросайте оружие и клянитесь в верности Псндрагона.

Лязг металла разнесся по двору, и мужчины попадали на колени.

— Вы двое, — велел Рис, — откройте ворота пошире и проследите за нашими конями. Остальные пусть идут в зал.

И он повел их в зал, неся голову де Боуна на пике. Солдат отправили в подземелья и рассадили по камерам, поскольку Мирин хотел лично поговорить с каждым, прежде чем выслушивать клятвы верности. Люди де Боуна, понимая все это, не противились. Рис присоединился к тестю и Мортимерам. Джунию и Саймона развели по разным углам и приставили стражников.

— Где священник? — громко позвал Мирин Пендрагон. Служитель Божий выступил вперед.

— Ты знаешь, что делать, святой отец. Приведите мою дочь и молодого де Боуна.

— Отец! — снова попыталась вступиться за любовника Джуния.

— Тебя сейчас обвенчают с любовником, девушка. Разве не этого ты хотела? — холодно спросил отец.

— Помилосердствуй, отец! — взмолилась девушка.

— Я выкажу ему куда больше милосердия, чем он — тебе. А теперь замолчи, девушка. Пора принести обеты человеку, который станет твоим мужем.

— Если ты собираешься убить его сразу же после свадьбы, я не стану венчаться, — вызывающе воскликнула Джуния. — Если это единственный способ сохранить ему жизнь, значит, так тому и быть!

— Джуния, во имя всего святого, — вмешался Саймон. — позволь восстановить твою честь, прежде чем я умру. Заклинаю, сделай, как я прошу!

— Но если я не соглашусь, он не убьет тебя, ибо моя честь по-прежнему будет запятнана, — наивно возразила Джуния.

— Милая, я уже мертвец, — тихо пояснил Саймон. — Стань моей женой. И позволь мне сойти в могилу прощенным. Наша любовь с самого начала была обречена. — Он нежно взял ее руки в свои. — Пожалуйста, любимая, сделай это для меня. Чтобы я смог почить в мире.

Слезы полились по лицу Джунии. Она нерешительно кивнула.

Молодую пару поставили перед священником и велели соединить руки. Священник наспех пробормотал полагающиеся слова и объявил Джунию и Саймона мужем и женой. Они поцеловались долгим сладостным поцелуем. Потом священник отвел Саймона в сторону, и Джуния с возрастающим ужасом наблюдала, как ее муж встал на колени и начал тихо говорить что-то. Она снова повернулась к отцу и в отчаянии протянула к нему тонкие руки.

— Отец! Молю тебя, во имя Господа нашего пощади Саймона, — зарыдала она. — Он — все, что мне нужно от жизни! Я люблю его!

Она неожиданно рухнула на колени и обхватила ноги отца.

— Отпусти его! Обещаю никогда больше не встретиться с ним! Отец! Отец! Смилуйся! Оставь ему жизнь!

Но Мирин отвернулся от плачущей дочери.