В объятиях ветра

– Ты говоришь только о матери. Твой отец умер?

Если пауза, последовавшая за первым ее вопросом показалась Алому Небу затянувшейся, то эта длилась еще дольше. Наконец Мэтт сел и слегка нервным движением сдвинул шляпу на затылок. Его светлые кудри по-мальчишески упали ему на лоб. Но от напряжения морщины вокруг глаз вырисовывались четче и делали его еще старше. Мэтт сидел к Скай спиной и смотрел на реку. Его плечи опустились, и девушка поняла, что этот вопрос затронул какие-то струны его души. Но какие?.. Гордость?

– Я никогда не знал своего отца, – спокойно произнес Мэтт. Но вскоре в его голосе послышались горечь и презрение. – Я не знаю, как он выглядел и кем был. Я даже не знаю его имени. Риордан – это девичья фамилия моей матери. Моя мать была проституткой, Скай. – Он посмотрел на нее холодным, вызывающим взглядом. – У нее было так много мужчин, что я сомневаюсь, помнила ли она, кто из них мой отец. И, конечно же, он никогда не знал, что у него есть сын. Я был случайным ребенком.

Скай ощутила всю ту боль, которую он сейчас чувствовал, и, если бы знала как, она бы ее успокоила. Мэтт ждал ее реакции. Что он ожидал увидеть в ее глазах? Потрясение? Жалость? Отвращение? Видимо, Мэтт стыдился того, что он внебрачный ребенок, как будто сам был виноват в этом. Скай подумала, стоит ли продолжать расспросы, но внезапно ей захотелось узнать про него все Ее сдержанность куда-то исчезла, и любопытство полностью овладело ею

– А где сейчас твоя мама?

Скай ожидала, что Мэтт разозлится и попросит ее замолчать, но он продолжал спокойно сидеть, повернувшись к ней спиной. Он вздохнул, будто смиряясь со своей участью, потом взял в руки удочку и – покрутил ее в руках.

– Не знаю. Я не видел мать пятнадцать лет. Она очень часто болела. У нее были сильные головные боли, и она принимала морфий, который ей прописал какой-то доктор из городка в Канзасе. Она так пристрастилась к нему, что уже не могла обходиться без него, а он слишком дорого стоил.

– Я помню, как встретился с ней в последний раз, – продолжал Мэтт. – Мы были в Сент-Луисе. Мать работала в каком-то борделе. Она оставляла меня каждую ночь в нашем однокомнатном номере и уходила на работу. Однажды мать не вернулась. На следующий день я пошел туда, где она работала, и спросил про нее. Я думал, что ее убили или с ней еще что-нибудь произошло, но мне сказали, что она собрала вещи и убежала из города с каким-то аферистом. Никто не знал, куда она уехала.

Я решил, что, если бы она хотела, чтобы я поехал с ней, она бы пришла и забрала меня. С тех пор я начал заботиться о себе сам. Чаще всего я ночевал на улицах, иногда находил случайную работу. Потом, примерно через год, я уехал в Техас и стал ковбоем. То, что мне было всего четырнадцать, не имело значения. Они брали и совсем молодых. Я умел ездить на лошади, а остальному я постепенно научился. Мне платили двенадцать долларов в месяц.

Мэтт внезапно прервал свой рассказ, и Скай почувствовала, что о дальнейшем ему хотелось говорить еще меньше, чем о своей матери и о своем детстве. Может, Элизабет? Но Скай решила, что сейчас не самое подходящее время спрашивать Мэтта о ней.

– Может быть, твоя мать…

– Не надо, Скай, не пытайся окрасить в розовые тона все, что она сделала, – грубо сказал Мэтт. Его взгляд похолодел, он смотрел прямо на нес. – Правда очень проста, – продолжал Мэтт. – Моя мать хотела жить в свое удовольствие, а ребенок оказался препятствием. Она никогда не говорила о том, чтобы найти другую работу, никогда не питала надежду как-то изменить жизнь, иметь собственный дом. Счастлива она бывала только на работе. Когда же мы оставались вдвоем, мать всегда была сердитой и злой. Мне кажется, она и вправду ненавидела меня за то, что я мешал ей вдоволь повеселиться. Я старил ее, а она хотела оставаться вечно молодой, красивой и желанной.

Скай больше не задавала вопросов, но не могла не сравнить свою и его судьбу. Воспитанные совершенно по-разному, они вынуждены были начать самостоятельную жизнь очень рано. Но, несмотря на то что ее жизнь в горах была довольно тяжелой, Скай подумала, что жизнь Мэтта была ничем не легче, а может, даже труднее. У нее все-таки остались добрые воспоминания о семье, в которой се любили. Отец. Мать. Братья и сестра. Ее любили и всегда о ней помнили. Она чувствовала, что Риордану не удалось этого испытать. А единственная женщина, которую он любил, не отвечала ему взаимностью. К тому же Скай поняла, что у Мэтта была прекрасная душа, поэтому он был таким добрым и ласковым с ней, таким понимающим и терпеливым. Обида на мать никак не повлияла на другие воспоминания и не отразилась на его отношении к другим людям.