Дыхание богов

– Как бы то ни было, римляне оставили после себя дороги и много памятников.

– Да, они строили дороги, чтобы лучше грабить завоеванные земли. На закате римской империи в столице было собрано столько богатств, что они уже не знали, куда девать деньги.

– Почти как испанцы после завоевания Америки. Переизбыток золота разрушает империю.

Я понимаю, что в Олимпии готовят не только отличных правителей, но и теоретиков божественного ремесла.

Рядом двое других учеников беседуют о бунтах.

– Я знаю, что с этим делать. Нужно найти зачинщиков и изолировать их. Остальные будут предоставлены сами себе. Во время восстания бунтовщики становятся сообществом. Полиция, чтобы лишить их мотивации, должна заставить восставших снова стать отдельными личностями. По одиночке они беззащитны и не хотят проблем.

Я больше не хочу слышать разговоров «о работе».

Рядом одни боги-ученики играют в шахматы на походном столике, вкопанном в песок, другие – в го, в ролевые игры, в «Ялту» – игру, в которой на треугольном поле передвигаются белые, черные и красные шахматные фигуры.

Густав Эйфель против Прудона и Бруно.

– Привет, Мишель, привет, Мата! Хорошо провели ночь? – подначивает Эйфель.

– Никто не заметил, как вы ушли вчера вечером. Скрылись, как воры, – добавляет Бруно.

Не придумав оригинального ответа, я здороваюсь с остальными.

– Привет, Жорж.

– Привет!

Сегодня утром нет занятий, сражения, напряжения, и я чувствую себя необыкновенно легко.

– Давай сядем здесь, – предлагает моя спутница, указывая на свободное место, где можно постелить полотенца, – между Лафонтеном и Вольтером.

– Отлично, – соглашаюсь я, надевая солнечные очки.

На берегу двое учеников играют в волейбол, перебрасывая мяч через сетку.

Я подхожу к группе учеников, играющих в карты. Я не сразу узнаю, что это за игра. Потом вспоминаю, что читал о ней в «Энциклопедии»: это Элевсинская игра. Она отлично подходит к этому месту, потому что игрокам нужно найти… правила игры.

Другие ученики купаются. Кажется, вода довольно прохладная. Они заходят в воду постепенно, обливая шею, плечи и живот. Эдит Пиаф напевает, чтобы подбодрить себя: «Нет, я ни о чем не жалею».

– Хорошая вода? – спрашиваю я.

Передо мной возникает сатир и тянет за руку:

– Хорошая вода, – повторяет он.

– Оставь меня в покое, – говорю я.

– Оставь меня в покое, оставь меня в покое, оставь меня в покое.

Эти сатиры со своей манией всех передразнивать прямо наказание какое-то.

– Сначала немного холодно, а потом уже и вылезать не хочется, – отзывается Симона Синьоре. Она стоит в воде по шею.

Я вытягиваюсь на полотенце.

– Что будем делать?

– Отдыхать, – отвечает Мата Хари.

Мне кажется несколько безнравственным вылезти из постели, чтобы спать на пляже, но я подчиняюсь. Вдруг кто-то загораживает солнце.

– Можно сесть рядом с вами? – спрашивает Рауль Разорбак.

– Конечно, – разрешает Мата Хари.

Мой друг устраивается на песке.

– Я хотел сказать тебе, Мишель, что твои люди-дельфины и китовый порт… В общем… В общем, мне очень жаль, что так вышло.

Он говорит так, словно его народ действовал сам по себе. Словно он отец детей, которые случайно разбили окно мячом.

– Ты сожалеешь, что дал тем, кто выжил, сбежать морем? – усмехаюсь я.

– Нет, я говорю серьезно. Я считаю, что во многом действовал неумело, и моя реакция на твои действия была слишком примитивной. Это ответный удар на действия твоего Освободителя. Я не был готов к тому, что все может рухнуть, повинуясь воле одного решительного человека.

Я стараюсь остаться безразличным.

– В игре много неожиданностей.

– После ужина мы с теонавтами собираемся устроить вылазку в Оранжевую зону. У нас есть шлемы. Помнишь, я тебе говорил, и…

– Постойте, я тоже предполагала сегодня отправиться в исследовательскую экспедицию, – протестует Мата Хари, которая слышала наш разговор.

– Да, и куда же?

– На материк пяти чувств.

Я улыбаюсь и целую ей руку.

– Очень жаль, Рауль, – отвечаю я. – Сегодня вечером обойдетесь без меня.

Оры устанавливают рядом с нами гриль для барбекю. Рауль идет купаться.

Мы с Матой Хари греемся на солнце, словно ящерицы.

– Сегодня вечером я не пойду с Раулем и не останусь с тобой, – говорю я.

Мата Хари сдвигает очки на нос и внимательно смотрит на меня.

– Что же ты будешь делать?