Дыхание богов

– Если я погибну, не могли бы вы передать остальным мою просьбу: пусть о моем народе заботится Мата Хари.

Гера кивает.

– Прощай, Мишель Пэнсон.

99. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: СФИНКС

По-гречески «сфинкс» означает «душительница». У египтян встречаются сфинксы, сторожащие пороги, за которые не следует переступать. У этих сфинксов тело льва и голова женщины. Их лица, как правило, выкрашены в красный цвет и обращены к той точке горизонта, откуда появляется солнце. Считалось, что они слышат, как движутся планеты, и знают разгадку всех тайн Вселенной. В Египте переступить порог, охраняемый сфинксом, означает разрушить все табу и запреты.

В Греции сфинксом называли развратное чудовище женского пола с орлиными крыльями. Но крылья эти слишком малы, чтобы поднять сфинкса в воздух. Греки всегда изображали сфинкса пышногрудым. Согласно легенде, Сфинкс истребила население Фив, задавая прохожим загадку и пожирая тех, кто не мог ответить.

Загадка была такова: «Кто утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, вечером на трех?» Эдип дал правильный ответ – это человек. Действительно, в детстве человек ползает на четвереньках, достигнув зрелости, ходит на двух ногах, а состарившись, опирается на посох, третью ногу.

Сфинкс символизирует загадку, которую человечество должно разгадывать на каждом этапе развития.

Задав вопрос, чудовище заставляет человека осознать, как далеко простираются границы его познания. Если этого осознания не происходит, следует наказание – смерть.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

100. ЯНТАРЬ

Я взбираюсь по винтовой лестнице.

Ступени поворачивают. И я без конца поворачиваю вслед за ними. Я все еще чувствую умиротворяющий запах супа. Сначала вокруг очень темно, но чем выше я поднимаюсь, тем становится светлее. Янтарь начинает отливать золотом.

Я сосредоточиваюсь на загадке.

«Лучше, чем Бог.

Страшнее, чем дьявол…»

Я думаю о любви, об Афродите.

Афродита – это было серьезно. Но не достаточно, чтобы дойти до конца.

Я думаю о надежде. О человечестве. О счастье. Каждый раз чего-то не хватает.

«У бедных есть, у богатых нет».

Может быть, это простота. Чистый воздух. Время. Болезнь.

«Если съесть, можно умереть».

Яд. Огонь?

Свет, проникающий сквозь толщу янтаря, становится все ярче. Теперь пахнет песком, а не супом.

Может быть, речь обо мне? Лучше, чем Бог, страшнее, чем дьявол?

Или моя гордость?

Или мои амбиции?

Я поднимаюсь по лестнице к свету. Выхожу на голую равнину. Никакой растительности, только желтые пики угрожающе торчат вверх, как огромные клыки. Встающее солнце освещает два утеса из желтого янтаря. Похоже, они окружают единственный путь, ведущий к вершине горы.

Узкий проход длиной всего в несколько метров. Я направляюсь к нему.

Кто-то сидит перед входом в коридор. Это химера с мощным телом льва и женской грудью. На ее круглом лице вызывающий макияж – блестящая красная помада на пухлых губах, черные ресницы, подведенные брови. Тяжелую грудь поддерживает черный шелковый бюстгальтер.

Это полная противоположность Гере – там мать, здесь проститутка. Я подхожу к подножию склона.

Пухлые губы приоткрываются, раздается высокий насморочный детский голосок:

– Приветствую идущего на смерть.

Я кланяюсь, словно мы бросаем друг другу вызов в компании приятелей.

– Если ты не ответишь на мою загадку, я уничтожу тебя. Сожалею, милый.

По крайней мере, никаких недомолвок.

– Я бог, я не могу умереть, – парирую я.

Сфинкс улыбается.

– Боги не умирают, но их можно во что-нибудь превратить, – говорит женщина с телом льва. – Я превращаю их в это.

Сфинкс вытягивает лапу и выпускает длинный острый коготь. Тут же на нее опускается херувим – крошечный мужчина с крыльями бабочки. Значит, Сфинкс превращает тех, кто не знает ответа, в херувимов.

Конечно, я не первый, кто попал сюда. Из множества учеников, побывавших на острове за тысячи лет, десятки, если не сотни, приходили к Гере и поднимались по янтарной лестнице, чтобы оказаться лицом к лицу со Сфинксом.

Я думаю, что херувимка, сморкмуха, которая столько раз выручала меня, тоже была богиней-ученицей. Прежде чем превратиться в женщину-бабочку, она тоже взобралась на гору. Она была отважной и решительной. Я недооценивал ее только потому, что она была маленькой и выглядела как насекомое. Я снова ловлю себя на том, что недостаточно внимателен к тем, кого встречаю на своем пути, и сужу их по внешнему виду.