По велению короля

– Яков Стюарт подобен занозе в моем пальце, – бросил Генрих. – Занозе, которую нужно вытащить как можно скорее.

– И кого бы ты возвел на трон Шотландии? – проницательно спросила мать.

– Мне совершенно все равно. Лишь бы подчинялся мне. – Отмахнулся Генрих. – Я должен им управлять. Насколько мне известно, у Якова есть братья. Младшие сыновья короля всегда стремятся захватить власть и обычно не слишком совестливы в выборе средств для достижения цели.

– Не делай неосмотрительных шагов, – предупредила Маргарет. – Ты недаром считаешься осторожным и разумным человеком, сын мой. Но Яков Стюарт, похоже, умудрился стать твоим слабым местом. Ты питаешь к нему безрассудную ненависть, хотя я подозреваю, что, покровительствуя самозванцу, он старается удержать тебя от непрекращающихся стычек на границе, которым нет конца. Ведь это ты поощряешь подобные стычки, не так ли?

– Только чтобы удержать Якова Стюарта от интриг, пока я не упрочу собственное положение, – пояснил король. – Но конечно, этот глупец Колби натворил столько дел, что шотландцы, объединившись, нанесли ответный удар и причинили огромный ущерб англичанам. По крайней мере дюжина деревень была сожжена и разграблена. Поля уничтожены, скот угнан, женщины похищены.

– Мне говорили, что на границе это обычное дело, – вставила Маргарет.

– Да, но Колби пытался заслужить мою благосклонность, шантажом склоняя шотландских приграничных лордов шпионить за их собственным королем. Даже мне известно, что Яков Стюарт любим как своими подданными, так и лордами. Испанский посол написал мне из Стерлинга, что Колби удалось завербовать какого-то несчастного глупца, чтобы бросить подозрение в сговоре с Англией на другого шотландского лорда, который выгнал его из дома при одном намеке на сотрудничество, К несчастью, тот, кого Колби выбрал козлом отпущения, имеет безупречную репутацию человека порядочного и благородного, У этого парня много друзей, готовых пойти, за него в огонь и воду. Именно он с помощью Патрика Хепберна, графа Босуэлла, собрал большое войско из приграничных семей и обратил против нас оружие. Я отослал Колби от двора. Он глуп и самонадеян, и мне от него нет никакой пользы.

Но, говоря это, Генрих вдруг подумал, что, вероятно, Роджера Колби можно использовать еще раз.

«Что, если я предложу Колби возможность снова вернуть мою королевскую милость? Что, если я намекну, что буду рад смерти Якова Стюарта? А если этому самодовольному глупцу действительно удастся покушение на короля… вряд ли, конечно… но все же… если он сделает это, в полной уверенности, что вновь обретет мою благосклонность, я перед всем миром обличу его как убийцу. Стану всячески отрицать свое участие. А в Шотландии вновь воцарится хаос, начнется гражданская война и борьба за власть. Тогда на моей северной границе непременно воцарится мир».

– Чему ты улыбаешься? – спросила молодая королева. Нечасто ей приходилось видеть улыбку на лице мужа.

– Просто так, Бесси, – задумчиво обронил он.

Маргарет подозрительно прищурилась. Он лжет, но иногда лучше не допытываться истины. У него, очевидно, возникла какая-то важная идея, которой он не желает поделиться.

Оставшись один, Генрих поразмыслил, кого послать к сэру Колби. Нужен кто-то осмотрительный и беззаветно преданный Генриху Тюдору. Немало людей ищет его благосклонности, но большинство ставит на первое место собственные интересы, А ему необходим человек, для которого важнее всего интересы короля.

И тут он вспомнил сэра Лайонела де Фрейна, отпрыска старинного и уважаемого, но очень бедного рода. Семья сэра Лайонела не имела ни власти, ни влияния, ни денег, чтобы заплатить более могущественному лорду, который мог бы им помочь. Что может быть полезно такому человеку, кроме увесистого кошеля? Должность при королевском дворе, где ему будут обеспечены крыша над головой, еда, одежда и небольшое вознаграждение каждый Михайлов день? Да! Именно эту приманку и закинет Генрих.

Король вызвал любимого пажа. Мальчик немедленно явился пред его очи.

– Найди сэра Лайонела де Фрейна и приведи сюда, в мой кабинет, – велел он. – Да смотри, чтобы об этом никто не узнал. Не смей ни с кем заговаривать: ни с моей матерью, ни с королевой, вообще ни с одним человеком.

Мальчик поклонился с элегантностью истинного придворного.

– Сейчас, сир, – пообещал он, выбегая из кабинета.

Король еще раз обдумал сложившийся в голове план. Он будет искренен с сэром Лайонелом, Дружелюбен, но не слишком фамильярен, И пообещает ему пожизненную должность при дворе. Но насколько далеко должна зайти его откровенность? Достоин ли этот человек его доверия? То, чего король желал от сэра Роджера Колби, нельзя доверить пергаменту. Колби из тех людей, которые ни за что не сожгут королевское послание, а спрячут как обеспечение собственной безопасности. Особенно если в этом послании говорится о покушении на шотландского короля. Нет, Генрих не хочет употреблять это слово. Покушение, Звучит неприязненно. Недружелюбно.