По велению короля

– Очень странный обычай, – заметила Эллен. – Когда мои родители умерли и я осталась сиротой, дедушка перебрал всех родственников и назначил своим наследником внука своей сестры. Тогда мы и обручились. Хотя Доналд и носит фамилию Макнаб, в его жилах течет кровь Макартуров. И конечно, моя девственность принадлежит ему, как будущему мужу.

Мэрион разгладила складочку своего темно-красного бархатного платья.

– Да, такова судьба большинства женщин, но когда поманит сам король, вряд ли ты сможешь отказаться. Я по крайней мере не смогла, – добавила она с легкой улыбкой.

– Паренек он красивый, – в свою очередь, усмехнулась Эллен. – Ты любишь его? Не будешь грустить, когда вы расстанетесь?

Лицо Мэрион на мгновение пересекла тут же исчезнувшая тень.

– Да, Джейми мне небезразличен, но я знаю свое место. И никогда не питала иллюзий. Об этом позаботился мой дядя, старик Прямодушный.

– Почему у графа такое прозвище? – удивилась Эллен.

– Когда еще правил отец нынешнего короля, знатные люди тайно встречались, чтобы осудить его политику, но никто не посмел откровенно поговорить с его величеством. Наконец мой дядя Арчибальд, который терпеть не может дураков, вскочил и объявил: «Я все выскажу ему в лицо!» Он так и поступил, хотя это ни к чему хорошему не привело. С тех пор его и прозвали Прямодушным.

Эллен покачала головой.

– А теперь моя очередь спрашивать! – воскликнула Мэри – Зачем ты приехала ко двору, если дед уже выбрал тебе мужа?

Эллен объяснила свою ситуацию.

Мэрион кивнула:

– Лорд Макдоналд, владелец островов, воображает, что имеет такую же власть, как Яков Стюарт, и что Шотландское нагорье принадлежит только ему. Но когда-нибудь, себе на погибель, обнаружит, что это вовсе не так!

Эллен ничего не ответила. При дворе лучше молчать и хранить в памяти все, что услышишь. Интересно, понимает ли Мэрион, насколько влиятельна семья Макдоналд?

Шли месяцы, и оказалось, что она пробыла при дворе целый год. От деда известий не было. Оставалось предполагать, что он здоров. Мэрион Бойд родила дочь, крещенную Кэтрин. Она не вернулась ко двору, а немного погодя король отчаянно влюбился в прекрасную Маргарет Драммонд, известную как Мег.

Наконец, в середине лет, из Лохерна прибыл посланник, и Маргарет Стюарт позвала Эллен в кабинет короля. Девушка много времени уделила своему туалету, как всегда, когда предстояло встретиться с повелителем.

– Мои платья совершенно износились, – пожаловалась она Пейги. – А у меня совсем нет денег, чтобы купить новые ткани. Надеюсь, дедушка прислал нам кошель потолще.

– Надеюсь, он потребует нашего возвращения, – вздохнула Пейги. – Я тоскую по нашему озеру и холмам.

Она вдруг закашлялась так, что все ее худое тело сотрясалось.

– О, только не это! – вскричала Эллен. – Он говорил, что позовет меня, когда будет умирать! Я так хотела бы вернуться, но не вынесу мысли о том, что навеки расстанусь с дедушкой!

– Ну не расстраивайся, дитя мое, – успокаивала Пейги. – «При смерти» еще не значит «мертвый», и у тебя будет время как следует с ним попрощаться. Возьми хоть меня. Я больна, но обязательно поправлюсь. Ни о какой кончине не может быть и речи.

Но тут шнурок, который она затягивала, порвался, и Пейги тихо выругалась.

Эллен хихикнула.

– Сними шнуровку с другого платья, – посоветовала она. – Может, нам действительно лучше вернуться домой, прежде чем я окончательно опозорюсь из-за своих жалких обносков? А потом ложись в постель и отдыхай.

Эллен подошла к маленькому очагу в той комнатушке, где жила вместе со служанкой, и подбросила дров, после чего вернулась к служанке и закончила одеваться. Те немногие платья, что у нее были, действительно напоминали лохмотья. Хотя Пейги изо всех сил старалась содержать их в приличном виде и даже переделывала по принятой при дворе моде, но ткань то и дело рвалась. Дед только однажды прислал ей маленький мешочек с серебряными пенни, а Маргарет Стюарт, неуклонно следившая за нравственностью подопечных и пытавшаяся чему-то их научить, редко обращала внимание на девичьи наряды. А большинство девушек, искавших себе выгодную партию, вовсе не собирались делиться с Эллен тем малым, что имели.

Платье, выбранное Эллен, было из выцветшего желтого бархата с длинными рукавами и туго облегало талию. Эллен знала, что новые фасоны, доступные девушкам побогаче, вроде Кэтрин Гордон, были куда более практичны: юбка и корсаж носились отдельно. Для одной юбки можно было сшить несколько корсажей, и казалось, что у девушки куда больше нарядов, чем на самом деле.