Устрицы под дождем

Это была Ирина.

– Что случилось? Мне звонили, но я ничего не поняла! Все же было уже нормально!

Она, конечно, очень нервничала, но вида не подавала. И Ангелина Петровна отвечала ей в тон: так было у них заведено, уже давным-давно, говорить о Пете так, словно это совершенно посторонний человек.

– Глубокая реактивная депрессия. Был какой-то внешний раздражитель… Ты же знаешь, как это бывает…

– И что? Голоса?

– Нет. – Ангелина Петровна даже улыбнулась. – Паровоз. И так увлек этим все отделение, что его сосед возомнил себя электровозом. Еле успели, когда он пытался подзарядиться от розетки.

– Ужас! – прошептала Ирина.

– Еще пару дней. Максимум.

– Я приеду.

– Он в надзорной.

– Я поняла.

– Зайдешь?

– Если успею.

Ангелина Петровна снова набрала Аркашин номер. Он не отвечал. Наверное, заснул. Котенок.

21

Маруся постучала в комнату, где жила девушка с хвостом.

Маруся была у нее в первый раз.

Та же кровать, как у всех, диван, кресло, журнальный столик, на стенах черно-белые фотографии в тонком багете, плазменный телевизор.

Ни одной брошенной вещи, ничего, что выдавало бы в этой комнате наличие жильца. Ничего, кроме маленького букета лилий в гнутой стеклянной вазе. Аромат лилий распространялся по комнате, казалось, что только им заполнены шкафы, устелена кровать, что именно он, сладкий и терпкий, разбросан на спинках кресел и еще он клубится на полу у кровати, там, где в любой другой комнате стояли бы тапочки.

Девушка с хвостом сидела на краешке дивана, в ореоле лилового аромата, прямо держа спину, и смотрела кино. О. Иосилиани «In vino Veritas».

– Пошли в мужское, – сказала Маруся, внимательное разглядывая стеклянную вазу.

– Не пойду.

– Почему?

– Я кино смотрю.

– А после кино? – Девушка научила быть Марусю покладистой. Потому что с ней можно было или быть покладистой, или не быть вообще. – Кино когда закончится?

– В 18.20.

Маруся зашла к ней в комнату во второй раз ровно в 18.20.

– Как кино? – задала она не тривиальный вопрос.

– Мое любимое. – Девушка тряхнула хвостом.

– Ты же говорила, твое любимое другое? – Маруся хитро сощурила глаза, словно уличила кого-то во лжи.

– А я только свои любимые смотрю. – Девушка посмотрела на нее искренними удивленными глазами.

– Пошли на первый этаж.

– Зачем?

– Я не была ни разу. Покажешь мне.

– Я не могу.

– Из-за этого? – Маруся смешно прошлась по комнате, повиливая бедрами.

Девушка хмыкнула.

– Давай! – уговаривала Маруся. – Я тоже буду вилять! Только ты мне покажешь сначала. И я научусь. Потому что если я не научусь, всем только ты понравишься, а меня никто не заметит.

– Да ладно! – улыбнулась девушка и слегка покраснела.

– Конечно! А ты думаешь, что мужикам еще нужно? Только чтобы девушка шла и бедрами виляла. Научишь меня?

Девушка неуверенно улыбалась.

– Ну что, тебе жалко? Разве люди не должны помогать друг другу?

Девушка пожала плечами.

– А я тебе расскажу, как я в первый раз с парнем переспала!

– Почему ты думаешь, что мне это интересно?

– Всем интересно!

Девушка брезгливо скривилась.

– Ладно, – вздохнула Маруся. Уступать было совершенно не в ее характере. – Я тебе покажу парня, который мне понравился. Я его на улице видела.

– Да?

– Ага. Я планирую немного повилять перед ним бедрами и познакомиться. Пошли?

– Нет.

– Ну и ладно. Я одна пойду. – Маруся медленно пошла в сторону двери, манерно и очень томно двигая бедрами. Открыла дверь. Вышла. Прикрыла дверь, оставив небольшую щель. Пошла по коридору, мимо играющей в шахматы дежурной медсестры, покачивая бедрами ритмично и с явным удовольствием. Уже в конце коридора она услышала шаги девушки.

– Ладно. Я тоже пойду. Только на минутку, – сказала девушка.

На первом этаже было все так же, как и на втором.

Та же столовая, та же дежурная медсестра.

– Дайте позвонить, – попросила Маруся.

– У меня ваших списков нет. Поднимитесь, пожалуйста, наверх. – Она ответила доброжелательно, но твердо.

Из надзорной напротив, из-за слегка приоткрытой двери доносился громкий мужской голос, имитирующий звук электрички.