Наследие Ван Аленов

Она танцевала, пересекая переполненный зал. Ей 16 лет, и ее мама впервые позволила зачесать ее волосы наверх… и она смеялась, потому, что сегодня она может встретить парня, который может стать ее мужем, и даже прежде, чем он приехал, чтобы встать перед ней и пригласить на танец, она знала его лицо.

"Мэгги." Улыбнулся он. Он всегда причесывал свои волосы таким образом?

Даже в 18 веке, Дилан, или Лорд Барлингтон, заставлял ее сердце биться.

Но потом, что-то произошло на вечере, Посетитель прошептал ложь в ее ухо. Сказал ей убить. Мэгги могла слышать его. Мэгги не хотела этого, не верила в это… и до того, как Блисс открыла глаза, он почувствовала, как холодная вода окружила ее.

Мэгги Стэнфорд утопила себе в Гудзоне. Блисс видела темную мутную реку, чувствовала, как ее легкие не выдержали и как ее сердце перестает биться.

Так как Блисс вернулась, все оставалось по-прежнему. Гуди Брэдфорд подожгла себя, поливая бензин на свою голову, а затем она вся вспыхнула и позволила огню поглотить себя. Джулия де Медичи «случайно», спрыгнула с балкона на семейной вилле во Флоренции, ее разбитое тело распласталось посреди площадки.

Быстрые, как порхание крыльев бабочки, каждое изображение, каждая смерть? Каждый испытанный Блисс способ был центром всей деятельности. Но потом… Мэгги вышла из похоронного бюро. Гуди Брэдфорд выжила в огне. Джулия встала после падения.

Ни одна из них не преуспела в самоубийстве, или не преуспела в изгнании демона, который овладевал ими. Они все пытались, и все потерпели неудачу.

Блисс поняла.

Мне нужно умереть.

Потому что, если она умрет, по-настоящему умрет, если она найдет выход, чтобы никогда не возвращаться, тогда Посетитель тоже умрет. У него никогда не будет шанса сделать то, что он планировал.

Вот что это. Это был единственный выход. Она знала это.

Не было никакого выхода из это. Не было никакого смыла в выживании. Она и Посетитель были заперты в фатальном объятии. Если бы она была в состоянии унижтожить свой дух, неумирающую кровь в ее руках, она бы так же принесла смерть и ему. Она должна принести эту жертву, или все те ужасные видения, это ужасное будущее, станут неизбежными. Она была сосудом для зла, и покуда она жива, он тоже жив.

"Дилан, ты знал, не так ли? Ты знал, что мне необходимо сделать. Все время," прошептала она.

Из темноты, наконец-то появился Дилан. Он выглядел мрачно. "Я не хотел говорить тебе."

Глава 43

Шайлер

Прошло несколько дней с тех пор, как Шайлер была в клинике доктора Пат, а ее новая жизнь в Нью-Йорке наконец-то стала налаживаться. Днем, она и Оливер зашли в офис по недвижимости, в котором находились ключи от квартиры-студии в Хелл Китчен, которую Оливер снял для нее, оплатив арендную плату на год вперед – наличными. Чтобы скрыть себя, Шайлер притворилась единственной дочерью матери-одиночки: бывшей хиппи, исполнительницы народных песен, которая, как обычно, находилась в туре со своей группой. Со способностью Шайлер трансформировать свои внешнии данные, она даже смогла бы симулировать образ "своей" матери, когда это потребуется. Изменяться стало легче, когда она почувствовала, что снова стала самой собой.

Они сели в метро, идущее через весь город, и остановились в шумной части 9-й Авеню, по соседству с которым находились корпоративные комнаты для начинающих с Уолл Стрит, так же как и ветхие здания, находящиеся по соседству со стрип-клубами и магазинами порно-видео. Но не далеко от туда находился продуктовый магазин, и Шайлер с Оливером накупили еды на неделю вперед: натуральные овощи, хлеб с кусочками изюма из пекарни с Салливан Стрит, косервированные бобы. Оливер вынудил ее разориться на ветчину и на кусок французского сливочного сыра. Чистые, широкие проходы супермаркета согревали ее сердце; было хорошо снова вернуться в Америку, где все настолько легко и удобно.

Студия была расположена в одном из более обветшалых зданий, как и хотела Шайлер, квартира была очень маленькой: если бы она встала на середину комнаты, то она смогла бы почти коснуться всех четырех стен кончиками пальцев. В квартире была электрическая плита, микроволновка, и раскладной диван, стоящий в углу. Одинокое окно, было похоже на свет в шахте. Однако, это было лучше,чем жить в гостинице. Это был Нью-Йорк. Это дом.

"Ты уверена на счет этого?" спросил Оливер.

Шайлер вошла в здание, изображая хиппи-маму, и она почувствовала, что стала самой собой, как только Оливер закрыл дверь.