Розамунда, любовница короля

Добросердечная, преданная и тихая Екатерина усвоила жестокий урок: принципы морали для мужчин и женщин в этом мире различны. Нужно уметь выживать. Поэтому в обращении с королем она стала более уверенной, только что не кокетничала с ним, и, глядя прямо в глаза, безмятежно лгала. Король, поддавшись на удочку, опять стал выплачивать принцессе небольшое содержание, но любое счастье недолговечно.

Генрих Тюдор быстро понял, что король Фердинанд не собирается отдавать ни Кастилию, ни Хуану, к этому времени окончательно помешавшуюся. Ее держали взаперти и не выпускали на люди, поэтому Генрих стал искать другую жену. Звезда Екатерины снова закатилась.

Король снова попытался обручить принца Генри с Элеонорой Австрийской, но переговоры закончились крахом Теперь он обратил взгляд в сторону Франции, но в начале тысяча пятьсот девятою года здоровье его пошатнулась. Советники почтительно попросили его вспомнить о прежней договоренности и обвенчать сына с Екатериной, тем более что остаток ее приданого должен был вот-вот прибыть. Дворяне опасались, что род Тюдоров прервется. Если принца немедленно не обвенчают и он не станет производить на свет наследников для Англии, существует опасность государственного переворота. Достопочтенная Маргарет тоже убеждала сына, что тот одной ногой стоит в могиле, поэтому король согласился выслушать придворных. Окружающие всерьез поговаривали о том, что Екатерина возвращается в Испанию, где ей найдут жениха. Ей было уже двадцать три, по тогдашним меркам, немного старовата для замужества.

Екатерина опять оказалась в ужасном положении. Обстановка в ее доме была почти невыносимой. Она наконец избавилась от доньи Эльвиры, но теперь некому было вести ее хозяйство. Ее камергер вел себя нагло и дерзко, но она не могла прогнать его, потому что было нечем заплатить. Ее духовник отец Диего, необыкновенно красивый францисканец, имел над ней слишком большую власть и репутацию распутника среди придворных дам. Екатерина обожала его настолько, что не желала слышать о нем ничего плохого и была откровенно увлечена красавцем монахом. Новый испанский посол, дон Гутьере Гомес де Фуэнсалида, заметил пугающую зависимость принцессы от молодого священника и с искренним беспокойством известил ее отца, послав в Испанию своего личного слугу с подробностями всего дела и прося короля заменить отца Диего и послать принцессе «старого и порядочного исповедника».

Узнав о переписке, принцесса взбунтовалась, считая посла своим злейшим врагом. По ее настоянию он был отозван, а Екатерина отказывалась что-либо делать без одобрения духовника.

Двадцать второго апреля в Ричмонде скончался Генрих VII. После его похорон двор переехал в Гринвич. Намерения нового короля вскоре стали ясны. Он собирался выполнить свои обязательства и жениться на Екатерине Арагонской, хотя некоторое время колебался, терзаемый угрызениями совести. Может ли он совершить грех, женившись на вдове брата? Или разрешения папы вполне достаточно? Некоторым церковным сановникам это не слишком нравилось, но, как указал король Фердинанд, две сестры Екатерины были замужем за королем Португалии, и каждая родила ему здоровых детишек.

Тайный совет потребовал от короля жениться на принцессе. Несмотря на сомнения, Генрих признал, что любит Екатерину и желает больше всех женщин на свете. Он уважал ее и считал ее мужество достойным восхищения. Достопочтенная Маргарет согласилась, а ее влияние на молодого короля было бесспорным. Поэтому Генрих без дальнейших колебаний сделал предложение Екатерине.

Они были обвенчаны без шума и пышности одиннадцатого июня в ее покоях.

"Я еще в жизни не была так счастлива, дорогая Розамунда. Счастливее, чем способна была представить Мой муж – лучший и добрейший из всех людей Я всегда буду любить его.

Не могу выразить свою благодарность за твою поддержку и молитвы, дорогая подруга. И не знаю, смогу ли отплатить тебе по достоинству".

* * *

Слезы струились по лицу Розамунды, читавшей письмо.

– Передайте королеве, – сказала она посланнику, – я не требую платы за то, что делала по доброй воле. Для меня большая честь служить ее величеству. И если представится возможность, снова буду рада услужить. Вы передадите ей мои слова? Я не стану писать письмо, ибо его скорее всего прочтет какой-нибудь секретарь, который не подумает вручить пергамент королеве.

– Я все передам, миледи, – поклялся посланник. – Позвольте сказать, мадам, что мне будет не хватать визитов во Фрайарсгейт. Я поистине наслаждался, видя, как растут ваши дочери, пусть их хранит Господь.