Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования

Рано утром 28-го пришли арестовать гр. Панину (товарищ министра просвещения, она передала 90 тыс. руб. министерских денег в Гос. Банк, а не наркому Луначарскому). Заодно арестовали оставшихся там ночевать Шингарева, Кокошкина, затем и кн. Павла Долгорукова. – Арестовываются и расклейщики по городу листовок „Вся власть Учредительному Собранию!”: попытка к ниспровержению существующего строя. – Опубликовано руководство наркомата юстиции по созданию революционных трибуналов. – Публикуется обращение СНК к трудовым казакам: Вас преступно обманывают атаманы, богачи и помещики, мы вам не враги; нужно, чтоб сами казаки сбросили с шеи проклятое ярмо; поднимайтесь, казаки! создавайте Советы казацких депутатов и берите бесплатно всю землю.

К назначенному дню съехалось лишь несколько десятков депутатов УС вместо восьмисот… Но по вчерашнему призыву г.д. („Учредительное Собрание впервые упомянули декабристы, его требовала Народная Воля от Александра III”) собралась большая праздничная манифестация („Дело народа”: больше 100 тысяч, „Известия”: меньше 10 тысяч), примкнули и солдаты-семеновцы, и потекли с оркестрами, знаменами и пением революционных песен к Таврическому дворцу. „Вся власть УС!” – Но Таврический закрыт и оцеплен латышскими стрелками. Митинг перед дворцом (Родичев, Чернов), потом убедили стрелков, что они не смеют не впустить депутатов УС. Вошли внутрь, уже победа! с ними публика; начали частное заседание депутатов. Признали, что открыть УС пока неправомочны, но и не будут считаться с решением СНК, что должно собраться 400 депутатов и открыть может только СНК: собираться ежедневно в час дня, и депутаты сами решат, когда открыть УС. – На этот день 28-го предполагалось по городу много митингов в честь УС, но ВРК занял отрядами войск все театры и крупные общественные здания, где предполагалось; митинги устраивали на улицах около тех зданий, красногвардейцы пытались разгонять. – Резолюция латышских стрелков, вызванных в Петроград: Вызов нас в Петроград считаем выражением доверия к нам со стороны СНК; подтверждаем, что оправдаем все надежды.

На съезде левых эсеров: Если УС пойдет против революции и трудящихся классов, то борьба с ним необходима и неизбежна. – Само собой уже третий день идет съезд партии эсеров, исключивший из себя левых; приветствия от Керенского и Авксентьева из нелегального положения; двухдневный умеренно-бодрый доклад Чернова. Но партия в растерянности: опоздали и с миром, и с землей, большевики во всем обогнали. Теперь все надежды на УС, но голосовали не за нас сегодняшних, а за наш красивый лозунг „Земля и Воля”; теперь даже если УС будет отложено, тем лучше: массы ясней увидят крах большевизма; но вооруженное сопротивление большевикам пока преждевременно. Письмо Гоца из подполья: Если смольные самодержцы посягнут на УС, тогда наша партия вспомнит о своей испытанной тактике (т.е. личного террора).

Воззвание совета продовольственных съездов: Голод надвигается и грозит самому существованию населения; требуем предоставить продовольственному аппарату возможность беспрепятственно давать хлеб всем гражданам России без различия партий. – В Совете рабочего контроля Ларин: На обязанности каждого завода устранить фабричную администрацию и заменить ее выборными из рабочих. – К вечеру в Смольном обсуждается, что делать со случайно арестованными видными кадетами; напрашивается: не отпускать же их, но связать с Калединым и Корниловым. Ленин пишет „Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции”; к полуночи его зачитывают Шингареву, Кокошкину, Долгорукову и отвозят их из Смольного в Петропавловскую крепость. (Ленин не раз гадает: Коммуна держалась 71 день, продержимся ли дольше?)

Утром 29-го этот декрет в „Известиях” и „Правде”. К нему „Правительственное сообщение”: Буржуазия подготовила к моменту созыва УС контрреволюционный переворот, прямая гражданская война открыта по инициативе кадетской партии; 28-го несколько десятков лиц, назвавших себя депутатами, в сопровождении вооруженных белогвардейцев, юнкеров, нескольких тысяч буржуев и саботажников-чиновников ворвалась в Таврический. СНК объявляет кадетскую партию партией врагов народа. – „Правда” (крупным заголовком): Буржуазия вышла на бой. Рабочие, солдаты, крестьяне! выйдем и мы на бой! – „Известия”: И подумать только, что эсеровская партия могла оказаться решительницей судеб УС! УС в его нынешнем составе грозит закрепить вчерашний день революции в ущерб сегодняшнему и завтрашнему; но революционный народ найдет более совершенное средство для выражения своей воли. – Негласно создано полновластное „бюро ЦК” большевиков, „четверка” для решения всех экстренных и важнейших дел: Ленин, Троцкий, Свердлов, Сталин. – В охрану Таврического добавлено артиллерийское орудие, пулеметная команда с 6 пулеметами и матросы; по всей Шпалерной пикеты и в ближайших казармах отряды наготове; солдатам запрещено разговаривать с депутатами УС. – Урицкий объявил: в Таврический будут допускаться только те члены УС, которые получат удостоверения за его подписью, а удостоверения от Всероссийской избирательной комиссии (она вся смещена) для этого недействительны. Депутаты возмущены, не хотят кланяться Урицкому; по невозможности попасть в зал заседаний не состоялось и назначенное частное совещание членов УС. (Есть и такое настроение: а нужно ли с большевиками бороться? они сами развалятся и падут.)