Красное колесо. Узлы V - XX. На обрыве повествования

Резолюция съезда меньшевиков (о перевороте 25 октября): Это был стихийный порыв пролетариата к социальному освобождению, и социал-демократия решительно отвергает методы насильственного подавления его; безболезненно ликвидировать кризис путем революционного единения. – На съезде СКрД второй день раскол, левые не дают говорить ораторам правых. Только в 10 ч. вечера возобновлено нормальное заседание и выслушивают доклад мандатной комиссии о том, что обнаружены десятки сомнительных мандатов у делегатов. По спору, когда именно выбирать президиум, происходит драка до свалки, и правая часть с пением „Интернационала” (так они крестьяне? или только эсеры?) уходит в другое здание. (Раскол этого съезда весьма устраивает большевиков и левых эсеров: так и не изберется новый ИК СКрД вместо поддельного от Чрезвычайного съезда, тот уже покорно слился с ЦИКом, тоже поддельным.)

Чиновники центральных ведомств (и в нескольких захваченных большевиками городах) продолжают бастовать. – Прежняя петроградская городская управа работает конспиративно, на частных квартирах, меняя их; новая большевицкая так и не составилась, зовут добровольцев. Городское хозяйство обречено разрушению. – Всепетроградская забастовка дворников и швейцаров; не носят дров на этажи, не запирают на ночь ворот. – Винные погромы продолжаются. – Взрыв и пожар на снарядном заводе на Малой Охте, 40 члв. задохнулись в дыму и пламени.

5 декабря публикуются условия перемирия с Центральными державами. Вся печать единодушно оценивает их как выгодные исключительно для Германии. „День”: Перемирие без представления о будущих условиях мира есть капитуляция; Германия всегда может встать из-за стола, а нынешняя Россия уже не может; германское правительство использовало железную зависимость вора от скупщика краденого и купило Россию за грош; Германия получила все: уничтожение русского фронта, освобождение германской армии, снабжение продовольствием… Никому не известный „милостивый государь” Иоффе-Крымский подписывает перемирие для государства российского, торгует, соглашается на уступки, а члены УС должны расписываться у г. Урицкого, чтоб с его благословения войти в Таврический дворец, и этот бред мы называем „социальной революцией”; а прапорщик Крыленко перебегает с места на место, чтобы всюду подбросить хворост гражданской войны. – „Новая жизнь”: Договорились с генералами кайзера проводить братание по приказу (и по приказу обмен газетами, никаких листовок в окопы), карикатура! – „Дело народа”: В декрете о мире требовали перемирия „не меньше как на 3 месяца”, потом выпрашивали 6 месяцев, получили месяц, – когда же готовить „всеобщий демократический мир”? Сепаратное перемирие заключено согласно намерениям германского генерального штаба. – „Правда”: Мы ведем переговоры в полном сознании той революционной мощи, которой обладает Россия; питерские калединцы пытаются сорвать дело мира. – Воззвание Троцкого „К угнетенным и обескровленным народам Европы”: Перемирие в Брест-Литовске это огромное завоевание человечества; реакционные правительства Центральных держав вынуждены вести переговоры с Советской властью, потому что мы поставили их перед фактом; но полный мир будет обеспечен только пролетарской революцией во всех странах, это единственный путь спасения; неисчислимы преступления правящих классов и вопиют о революционном возмездии. – Теперь в Бресте начинаются переговоры о мире.

5-го же декабря опубликован ультиматум СНК Украинской Раде. (Уже получена и ответная телеграмма Рады, но ее не спешат публиковать: На территории СНК результаты, не вызывающие зависти: анархия, хозяйственный развал, произвол, попрание свобод, разнузданность, СНК дезорганизовал и весь фронт; Рада намерена укрепить украинскую часть фронта и предлагает отозвать большевицкие полки с Украины; а на угрозу войной ответит.) – Крыленко запрашивает комитеты всех армий, согласны ли они выступить против Рады. (В ночь на 5-е Рада берет под свой контроль штабы ЮЗФ и Румфронта.)

Рассылается „Проект инструкции по рабочему контролю”. На многих заводах и фабриках страны насилия рабочих над владельцами и служащими, ничего общего не имеющие с контролем; закрываются уникальные фабрики, развал производства. – „День”: „Положение о рабочем контроле” побивает одновременно два рекорда: и безграмотности, и демагогии; никому не понятно, что именно будет контролироваться, кем и как, вавилонская башня. – Народный комиссариат труда обращается к дворникам и швейцарам Петрограда: желает им успеха в борьбе с алчными домохозяевами, но не следует настаивать на ночном открытии всех ворот и дверей, это способствует пьяным погромам. – А винные погромы ширятся по столице, перестрелки, убитые и раненые, сотни мертвецки пьяных, заспиртованные ягоды давят в солдатских фуражках.