Новая любовь Розамунды

— Он еще в детстве был большим озорником, — перебила Розамунду Мейбл, сокрушенно качая головой. — Но продолжай, девочка моя!

— Король Яков надеялся, что сумеет ослабить союз, который Англия и папа Юлий Третий создают против Франции. Если бы это удалось, его отказ присоединиться к «Священной лиге» не вызывал бы такого недовольства. Вот почему Патрика тайно отправили в Сан-Лоренцо, чтобы встретиться с представителями венецианского дожа и императора Максимилиана. Король Яков был почти уверен, что эта миссия безнадежна, но считал своим долгом предпринять все возможное для того, чтобы предотвратить войну, которая неизбежно разразится между нашими странами, если коварный план Генриха VIII осуществится. Патрик согласился выполнить поручение короля, но лишь в том случае, если я поеду с ним.

— Мама, ты что, плавала по морю?! — восторженно воскликнула Филиппа.

— Да, девочка моя. Я повидала и Францию, и Сан-Лоренцо, — с гордостью ответила Розамунда. — В Сан-Лоренцо очень красиво, и когда здесь всюду лежит снег и стоит зимняя стужа, там солнечно и тепло. Весь город утопает в цветах, и я сама плавала в море. — Боже спаси и помилуй! — испуганно произнесла Мейбл. Розамунда весело рассмеялась при виде ее перепуганного лица.

— Мы жили в огромном доме, который называется вилла. Он стоял прямо над морем, — продолжала она. — Меня представили герцогу, правителю этого чудесного города, и он даже станцевал со мной один танец. Великий художник, который приехал из Венеции, чтобы провести в Сан-Лоренцо зиму, написал мой портрет. Когда картину доставят из Италии, мы повесим ее у всех на виду, в этом зале. Мне слишком хорошо запомнились слова Маргариты Тюдор о том, что жителям провинции недоступна такая роскошь, как настоящие портреты, — добавила Розамунда с многозначительной улыбкой.

— А как поживает госпожа Мег, став королевой? — поинтересовалась Мейбл.

— Когда я приехала к ней на Рождество, она ждала ребенка, а в апреле родила чудесного мальчика. Это крепкий и здоровый младенец, Мейбл, и королева Шотландии наконец-то может считать себя счастливой женщиной, — с гордостью заметила Розамунда. — Мне пришлось обмануть ее, когда я собралась с Патриком в Сан-Лоренцо, но она простила меня. Вот почему мне пришлось прислать сюда Тома, чтобы он позаботился о Фрайарсгейте в мое отсутствие. Он уже говорил вам, что покупает у дяди Генри его Оттерли?

— Да, — вступил в разговор дядя Эдмунд. — Судьбе моего сводного брата не позавидуешь. Даже мне стало его жалко. Его вторая жена оказалась настоящей мерзавкой. Я и представить себе не мог, что Генри Болтон способен так низко пасть, и тем не менее это случилось. Том будет следить за тем, чтобы он был сыт, ухожен и чтобы у него была крыша над головой до самой смерти. Деньги, которые он выплатит за Оттерли, будут положены на хранение ювелиру в Карлайле. Генри не сможет до них добраться. Когда же он оправится от пережитого и его сочтут дееспособным, он составит завещание. Розамунда, ты увидишь Генри и не узнаешь — от него осталась лишь бледная тень.

— Это от дяди Генри? Да ведь он всегда был толстяком и обжорой! И кто бы мог подумать! — с горечью произнесла Розамунда.

— От его румяной физиономии осталось лишь воспоминание. Сейчас он больше похож на отшельника, — добавила Мейбл. — Но стоит заглянуть ему в глаза — и кровь стынет в жилах. В них тоска и безнадега. Однако думаю, что даже свалившиеся на него несчастья не изменили его характер. Он по-прежнему опасен.

— Жена, имей же снисхождение! — возмутился Эдмунд.

— Тощий он или толстый, а как был негодяем, так им и остался! — решительно заявила Мейбл. — И у меня станет гораздо спокойнее на душе, когда лорд Том вернется и возьмет Оттерли в свои руки. Он говорит, что потом это имение достанется Бэнон.

— Знаю, — сказала Розамунда.

— Значит, миссия лорда Лесли закончилась неудачей, — негромко проговорил отец Мата.

— Да, — вздохнув, ответил Патрик. — Нам пришлось остаться в Сан-Лоренцо до конца зимы, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что мы действительно пара любовников, искавших временного уединения и свободы. Только первого апреля мы отправились в обратный путь. Но и тогда мы сделали остановку в Париже, чтобы заверить короля Людовика Двенадцатого в том, что король Яков остается верен данному слову.

— Это большое несчастье, что вам не удалось добиться поставленной цели. Мир был бы намного лучше, если бы в нем не было всего того, что нам всем предстоит пережить, — сказал священник.