Новая любовь Розамунды

Мейбл ничего не оставалось, как рассмеяться:

— Не переживайте так из-за нее, милорд! Пусть себе думает, что ей и правда удастся скакать всю ночь напролет. Мы попросим хозяина замка догнать ее и уговорить вернуться под крышу. Вот увидите, он нам не откажет. Он все еще любит ее, несмотря на то что имеет верную и преданную жену.

— Да ведь Розамунда на дух не выносит Логана Хепберна! — с досадой воскликнул Том. — Если он попросит ее вернуться, она нарочно сделает ему все наперекор. Скажи он повернуть налево — она повернет направо!

— Что правда, то правда, — согласилась Мейбл. — Но сдается мне, что, раз Логан Хепберн любит Розамунду, он все равно не позволит ей болтаться под дождем по тракту, как бы она ни противилась. Можете не сомневаться, что он сумеет притащить ее домой. Мейбл многозначительно улыбнулась.

— Да ты у нас просто кладезь премудрости! — невольно вырвалось у Тома. — И как я до сих пор этого не замечал?

— Просто я знаю свое дитя, — скромно отвечала Мейбл. Отряд достиг развилки. В этом месте от основного тракта отделялась дорога, уводившая в горы, к границам Клевенз-Карна. Розамунда придержала коня, и все остановились. Вниз по дороге к ним спускался солдат, заранее отправленный в замок.

— Лорд и его жена с радостью приглашают вас на ночлег, — сообщил он.

Розамунда обратилась к командиру охраны:

— Все, кроме двух человек, могут поехать на ночлег с моим кузеном, дочерью и женщинами. А для меня пусть приготовят факелы, чтобы освещать дорогу. Я должна ехать всю ночь.

Капитан неодобрительно покачал головой:

— Леди, нас нанимали, чтобы охранять вас по дороге домой, и мы готовы выполнить свою часть сделки. Но я не собираюсь обрекать своих животных на верную гибель. Вы загоните их до смерти, если заставите скакать всю ночь без передышки, без корма и питья.

— Я дам вам новых лошадей, — пообещала Розамунда.

— Вы рискуете жизнью моих людей, — снова возразил капитан. — И мой ответ — нет! Да вы посмотрите кругом, что творится! В горах уже туман, и он вот-вот спустится на дорогу! Вы не успеете отъехать и на милю, когда из-за тумана вокруг ничего не станет видно! Тут никакие факелы не помогут! Остановитесь на ночлег в Клевенз-Карне!

— Нет, теперь меня ничто не остановит, — упрямо повторила Розамунда. — Дайте мне факел, и я поеду вперед одна.

Тому показалось, что он сейчас лопнет от ярости, но тут он вспомнил мудрый совет Мейбл и сказал командиру охраны:

— Дайте же ей этот чертов факел!

— Милорд! — начал было возражать старый вояка, но осекся под тяжелым взглядом лорда Кембриджа. — Слушаюсь, милорд, — буркнул он и подал Розамунде факел, который держал в руке. — Леди, — взмолился солдат, — будьте добры, переночуйте в замке!

Не обращая на него внимания, Розамунда медленно двинулась вперед, миновала своих спутников и скрылась в тумане. Через несколько минут только слабое мерцание факела отмечало ее путь.

Том повел отряд вверх по склону горы, к замку. Логан, несмотря на дождь, вышел во двор, чтобы приветствовать гостей. Он быстрым взглядом окинул кучку промокших насквозь всадников и не смог скрыть своего разочарования от того, что не обнаружил среди них Розамунды. Лорд Кембридж моментально заметил это и, неловко спешившись, сказал:

— Логан Хепберн, нам надо перекинуться парой слов, быстро и без свидетелей.

Лорд не стал спорить и повел гостей в замок. В зале их с нетерпением дожидалась его жена. Она помогла женщинам избавиться от мокрых накидок, а Логан тем временем отвел Тома в маленькую комнату, которую именовал своим кабинетом. Мужчины не стали садиться, чтобы не терять времени.

— Я постараюсь изложить все в двух словах, — начал Том. — Когда мы приехали в Эдинбург, оказалось, что графа Гленкирка хватил удар и он лежит без памяти, на грани смерти. Король прислал своего личного врача — искусного в этих делах мавра, — и благодаря его лечению и заботам Розамунды граф выжил. Но, увы, его память была частично утрачена. Он так и не смог что-либо вспомнить из последних двух лет своей жизни. Логан Хепберн, вы понимаете, что это значит?

— Он не вспомнил Розамунду, — тут же откликнулся Хепберн. Его голос вздрогнул от странной смеси сочувствия и радости.

— Она преданно ухаживала за графом в течение месяца, пока он не набрался сил для того, чтобы вернуться домой. Но ни о какой свадьбе в данных обстоятельствах не могло быть и речи, — заключил Том. — Мою кузину терзают горе и бессильная ярость. И сегодня, когда мы решили искать приюта под вашей крышей, она в одиночку поехала дальше, во Фрайарсгейт.