Последний секрет

44

Исидор залпом выпивает свой стакан.

– И что бы доставило вам удовольствие?

– Сигарета!

Лукреция Немро встает, направляется к одному из гостей и возвращается с ментоловой сигаретой «ультралайт». Она с наслаждением затягивается.

– Лукреция, вы курите?

– Все эти эпикурейцы в конце концов убедили меня в справедливости лозунга: «Сагре diem». Как вы это переводили? «Пользуйся каждым моментом, словно он последний». Кроме того, что-нибудь ужасное с нами может произойти в любой момент. Если в эту секунду в меня ударит молния, я скажу себе: «Какая жалость, что я так больше и не покурила».

Она медленно вдыхает и держит дым в легких как можно дольше, прежде чем выпустить его через ноздри.

– Давно вы бросили?

– Три месяца назад. Ровно три месяца. Но это ничего не значит. Я выбрала очень напряженную профессию, при которой так или иначе буду вынуждена падать снова и снова, так же, как здесь, в храме распущенности.

Исидор вытаскивает свой карманный компьютер и что-то записывает. Лукреция нечаянно выпускает немного дыма ему в лицо, и он кашляет.

– Растения изменили наше общество. Табак, а также утренний кофе, который нас будит, шоколад, от которого некоторые люди полностью впадают в зависимость; чай, виноград и забродивший хмель, позволяющие нам достигнуть опьянения; затем конопля, марихуана, производные макового сока, из которых получают наркотики. Растения берут свой реванш. Восьмая потребность…

Лукреция закрывает глаза и отключается, чтобы испытать полное удовольствие от каждой дозы никотина. Дым касается ее нёба, проходит через горло, оставляет тонкую пленку раздражающей пыли на чистой слизистой оболочке, затем спускается в трахею. Наконец он попадает в альвеолы ее легких. Там все еще содержится смола трехмесячной давности, которая с восторгом встречает неожиданно явившийся токсичный пар. Никотин быстро поступает в кровь и поднимается к мозгу.

– Ради этой секунды стоило отказываться от курения. Ах, если бы вы знали, как мне дорога каждая затяжка, думаю, я докурю эту сигарету до фильтра. Ничего мне не говорите. И не отрывайте меня, дайте посмаковать момент.

Исидор пожимает плечами.

А что, собственно, я могу ей сказать. Что, кури она постоянно, это разрушит систему регуляции сна, настроения и вес? Что отныне она будет рабыней никотина и смолы, рискуя потерять нормальный сон и стать сварливой? Что она полностью засорит свои легочные альвеолы, вены и клетки? В любом случае курильщики никого не слушают, они считают, что удовольствие дает им полное право.

Он пытается избавиться от этих мыслей и смотрит по карточке, что дальше в программе празднеств. Слева от них полный пожилой мужчина целует взасос очень тонкую девушку. Видимо, они не нашли темы для разговора, но отсутствие диалога их особо не стесняет.

Лукреция как будто насытилась своей сигаретой. Она тушит ее.

После табака у меня остается привкус грязи и горечи. Почему я курю?

45

В последующие недели Жан-Луи Мартен погрузился в историю психиатрии, анализируя собственное положение. Он занялся составлением схем, таблиц, диаграмм. Приняв в расчет силу сопротивления администрации, он включил в уравнение вялость больных. Поскольку общество возвело их в ранг неполноценных, они сами имели о себе ничтожное представление. Мартен, таким образом, осознал, что надо восстановить их самоуважение, придать им значимость и предложить стать активными участниками своей судьбы. Он учел, что никто так просто не станет играть в эту игру, но для начала ему была необходима небольшая группка активистов. Он знал, что потом это расплывется, как капля масла.

Мы всячески уважаем свободную волю больных. Надо, чтобы из них выходила энергия.

Жан-Луи Мартен поделился размышлениями с доктором.

Возможно, он разрешил мою задачу, подумал про себя восхищенный Феншэ. Он прав, сумасшествие – созидательная энергия, как и другие. И как при других видах энергии, достаточно придать ей направление, чтобы двигатели заработали.

Им удалось воскресить идею Филиппа Пенэля. Спустя несколько недель они дошли до практического применения. Самюэль Феншэ дал указания позволить больным работать. Первый толчок был дан. Они сумели убедить зарубежных партнеров. За несколько месяцев деньги стали прибывать. Больница давала прибыль.

Теперь Самюэль Феншэ должен был сделать то, что обещал Жану-Луи Мартену. Он связался с американской бригадой медицинского центра университета Эмори в Атланте. Американские ученые следили через Интернет за последовательными этапами операции, которую Самюэль Феншэ доверил лучшему нейрохирургу больницы. Согласно инструкции с помощью своих ассистентов он отсканировал мозг Мартена, чтобы определить наиболее активные зоны коры, когда пациент думал. Затем, не открывая череп полностью, лишь просверлив в нем две маленькие дырочки, в мозг ввели два двухмиллиметровых полых стеклянных конуса, каждый в одну из областей, отраженных на сканере. В конусах был электрод, покрытый нейротрофическим веществом, взятым из тела Мартена, – оно помогало ткани регенерироваться и привлечь нейроны.