Филиппа

Утром тридцать первого мая с первыми лучами солнца корабли подняли якоря, чтобы к полудню, переплыв спокойные воды Ла-Манша, оказаться в Кале. На судне графа и графини Уиттон, кроме хозяев, были еще шесть фрейлин королевы со слугами. Среди них выделялась Мэри, та самая старшая дочь Томаса Болейна, которая провела несколько лет при французском дворе вместе с Марией Тюдор, тогдашней королевой Франции. Филиппе она казалась довольно милой девушкой, но Криспин был крайне недоволен тем, что вынужден плыть с ней на одном корабле.

— У нее плохая репутация, — твердил он жене.

— Сама королева просила взять ее, — возразила Филиппа. — Не могла же я отказать, верно? И она такая тихая девица! Что плохого ты мог слышать о ней?

— Я уже рассказывал. Ее считают шлюхой, которая ложится под любого, — раздраженно ответил граф.

— Как все шлюхи, иначе их не называли бы так, — усмехнулась Филиппа. — А ты с ней спал?

— Черт возьми, Филиппа, — тихо выругался он, — я никогда не был любителем наезженных дорог.

— Может, по этой дороге ездит сам король? — не выдержала Филиппа. — Именно поэтому королева просила меня взять ее с собой? Она способна вынести многое. Но даже королевы иногда заслуживают хотя бы временного отдохновения. Для нее это трудное путешествие. Королева предпочитает спокойно провести лето в Вудстоке. Она говорит, что тамошний покой напоминает ей о монастыре и позволяет сосредоточиться на молитвах.

— Да, ходят слухи, что король завел новую любовницу. Теперь, когда Бесси Блаунт убралась из дворца, а королеву объявили бесплодной, он себе места не находит. Мэри Болейн, как всякая распутная девка, не может затмить или оскорбить ее величество.

— Как жаль, что единственный сын короля рожден бастардом, — вздохнула Филиппа.

— Король еще молод и может снова жениться, — заметил муж.

— Он уже женат! — отрезала Филиппа.

Значит, рано или поздно найдет способ избавиться от надоевшей жены, которая так и не смогла дать ему наследника, и найдет новую, молодую и плодовитую, — спокойно разъяснил граф. — Такие случаи уже бывали, и Генрих Тюдор получит законного сына. Он не пожелает, чтобы династия Тюдоров, созданная его отцом, закончилась на нем. За кого бы ни вышла принцесса Мария, муж будет равным жене по рангу, то есть королем. Вряд ли англичане потерпят, чтобы ими правил монарх-иностранец.

— Такого никогда не будет! — твердо постановила Филиппа.

Они пробыли на борту корабля до третьего июня, после чего двор отправился в Гине, где должна была состояться встреча. Филиппа была поражена красотой городка, специально выстроенного для пребывания двух королей и их свиты. Однако епископа Фишера возмутило такое расточительство. Он только головой качал, расстроенный немыслимыми тратами, и был одним из немногих, кто заметил орды нищих, окруживших поселение в надежде получить богатое подаяние.

Французы возвели четыреста шатров на берегу реки у деревни Ардр, в то время как англичане раскинули две тысячи восемьсот шатров у местечка Гине. Шатер французского короля был из золотой парчи, с крышей, разрисованной астрологическими символами и звездами. У входа росли молодые деревья и плющ в горшках. В самом центре шатра стояла огромная позолоченная статуя архангела Михаила, отражая проникавшие сверху солнечные лучи.

Английский король, однако, не собирался уступать французскому собрату. Шестьсот плотников, каменщиков, столяров и других рабочих несколько месяцев строили для Генриха Тюдора и его свиты дворец в итальянском стиле из камня и кирпича, со всеми полагающимися стенами и укреплениями. Здесь было полно причудливых изразцовых панелей, каменных и железных украшений, и в каждой нише стояли статуи знаменитых героев в человеческий рост. По углам крыши были расставлены изваяния геральдических каменных животных. В центре дворца возвышался шестиугольный купол, тоже увенчанный фантастическими чудовищами и огромным позолоченным ангелом. Высокие арочные стеклянные окна тянулись по всему верхнему этажу временного летнего дворца. Внутренние рамы были выложены золотом.

Самые ценные ковры, шпалеры, гобелены, мебель и безделушки, перевезенные во Францию из Гринвичского и Ричмондского дворцов, послужили обстановкой этого сказочного сооружения. Маленькая часовня с алтарными покровами из золотого газа, вышитого жемчугами и драгоценными камнями, очень порадовала королеву. Из Вестминстерского аббатства были привезены подсвечники и чаши. Здесь же установили золотые статуи двенадцати апостолов в половину человеческого роста. Поражали воображение также два фонтана в открытом, засаженном деревьями дворе замка. Из одного бил кларет или вино с пряностями, из другого — пиво или эль, в зависимости от времени дня.