Филиппа

Она улыбнулась Филиппе и нежно погладила ее по щеке.

— Ты отважно сражалась за то, что хотела получить, также как и я в свое время. Поэтому пристало ли мне судить тебя? Поезжай с моим благословением, Филиппа Мередит, хотя твое решение печалит меня. Ты рождена из любви, которую я питала к твоему отцу, и я оскорбила бы его память, не позволив тебе пойти своей дорогой.

— Спасибо, мама! — радостно поблагодарила Филиппа.

— Что ж, благодарение небесам, все улажено, дорогие мои девочки, — с притворным облегчением вздохнул лорд Кембридж. — Кровь Христова, сколько же придется сделать до того, как мы осмелимся показаться на людях! Бэнон необходимо сшить новый гардероб, специально для двора, не так ли, дражайшая Филиппа? А я должен порыться в сундуках, чтобы подобрать подходящие драгоценности. И хотя твои платья ждут в лондонском доме, неплохо бы обзавестись еще несколькими. А кроме того, мужская мода наверняка поменялась за те несколько лет, что я провел здесь. Филиппа, тебе придется дать советы моему портному. Я не предстану перед королем, пока не буду одет соответственно своей репутации элегантного джентльмена. Может, поедешь с нами в Оттерли проследить за приготовлениями? Имение находится немного южнее, так что ты будешь ближе к своему любимому двору.

Том громко фыркнул и погладил кузину по плечу.

— Розамунда, ангел мой, как будто вернулись былые времена, ты не находишь? И я с трудом сдерживаю волнение, предвидя новые приключения, которые нас ждут впереди.

Розамунда невольно засмеялась:

— Ах, кузен, не уверена, что могу поручить своих девочек твоей нежной заботе. Они будут развлекаться с утра до вечера и в конце концов уверятся, что жизнь всегда должна быть полна весельем, красивой одеждой, танцами, вкусной едой и молодыми людьми.

— Разве я плохо заботился о тебе? — напомнил Том.

— О, на свете нет никого добрее и великодушнее тебя, дорогой кузен. Я почти завидую дочерям. Им предстоит столько радостей! Почти, — повторила она с улыбкой, неожиданно почувствовав себя счастливой и довольной.

Логана слова жены нисколько не оскорбили, тем более что он знал, насколько они правдивы. До появления Тома жизнь Розамунды была не из легких. Он относился к ней как старший брат к юной и неопытной сестренке.

— В таком случае мы завтра же отправляемся в Клевенз-Карн, где ты сможешь успокоиться, любовь моя, зная, что будущее Филиппы в надежных руках.

Розамунда кивнула. Ужин этим вечером прошел куда приятнее, чем в последние несколько месяцев. Филиппа, прекрасная рассказчица, развлекала присутствующих забавными анекдотами из придворной жизни. Бэнон непрерывно сыпала вопросами, на которые попеременно отвечали мать, старшая сестра и лорд Кембридж. Малышам сегодня в качестве награды разрешили сидеть за высоким столом. Устав от вынужденной неподвижности, они повскакивали и стали играть у огня. Джейми разделил кусок телячьей ножки с одним из псов Томаса, откусывая кусочек мяса и протягивая остаток гигантскому волкодаву с необычайно добрым характером. Взрослые дружно смеялись над умилительной сценкой.

— Черт, да этот зверь мог бы проглотить парнишку, — кудахтала Мейбл. — Но до чего же милый малыш! Подумать только, делится ужином с этой огромной тварью!

Элизабет с любопытством осматривалась. Как давно в этом зале не звенел смех! И это несмотря на то что вся семья наконец собралась вместе! А завтра все опять разъедутся, и она останется одна. Хотя Бесси иногда сопровождала мать в Клевенз-Карн, все же давно решила, что предпочитает оставаться во Фрайарсгейте. Одиночества она не боялась. С ней остаются Мейбл и Эдмунд, а отец Мата будет по-прежнему ее учить, да к тому же она куда способнее сестер и скоро усвоит все, что мог дать ей старый наставник. Впрочем, Ганс Стин поделится своими знаниями немецкого и голландского. Так что пусть уезжают поскорее. Ее жизнь вновь обретет привычное течение. Она все еще питала недобрые чувства к Филиппе, а с Бэнон у нее больше нет ничего общего. Они остались сестрами только по крови, и этого вполне достаточно.

Следующий день выдался ясным. Розамунда встала затемно и успела подготовиться к возвращению домой. С каждой из дочерей она попрощалась отдельно.

— Я пока не стану ничего решать насчет Фрайарсгейта, — сказала она Филиппе. — На случай, если передумаешь. И помни, я желаю тебе счастья, дочь моя.

— Не передумаю, мама, но ты права, решив подождать. Это огромное наследство для того, кто решится его принять. Мой выбор непоколебим, но я всегда буду тебя любить.